Знаменитый общественный деятель прошлого века; род. 26 апреля 1744 г. в селе Авдотьине (Бронницкого уезда Московской губернии) в семье достаточного помещика, несколько лет обучался в Москве в университетской гимназии, но в 1760 г. "за леность и нехождение в класс" исключен был из "французского класса". В начале 1762 г. Н. поступил на службу в Измайловский полк и, как часовой у подъемного моста измайловских казарм в день воцарения Екатерины II, был произведет в унтер-офицеры.
Уже во время службы своей в полку Н. обнаруживал "вкус к словесным наукам" и склонность к книжному делу: издал две переводные французские повести и сонет (1768). В 1767 г. Н. был в числе молодых людей, которым в комиссии депутатов для сочинения проекта нового уложения поручено было ведение протоколов; поручение это императрица считала делом высокой важности и предписала "к держанию протокола определить особливых дворян со способностями". Н. работал в малой комиссии о среднем роде людей, а также и в большой комиссии.
Участие в работах комиссии несомненно ознакомило Н. со многими важными вопросами, выдвинутыми русской жизнью, и с условиями русской действительности.
При докладах о работах комиссии Н. сделался лично известен Екатерине.
В 1768 г. Н. вышел в отставку и вслед за тем стал издавать еженедельный сатирический журнал "Трутень" (1769-70; 3-е изд. П. А. Ефремова, СПб., 1865). Он вступил в борьбу с господствовавшей тогда в русском обществе галломанией, которая из всей франц. просветительной философии XVIII в. усвоила один лишь вольтеровский смех, превратив его в безразборчивое зубоскальство.
Журналы Н. дают яркие изображения львов и львиц тогдашнего большого света, щеголей и щеголих, петиметров и кокеток. "Трутень" проводил мысль о несправедливости крепостного права, вооружался против злоупотреблений помещичьей властью, бичевал неправосудие, взяточничество и т. п., выступая с обличениями против очень влиятельных сфер, напр. против придворных.
По вопросу о содержании сатиры "Трутень" вступил в полемику со "Всякой Всячиной" (см. соотв. статью), органом самой императрицы; в полемике этой принимали участие и др. журналы, разделившиеся на два лагеря. "Всякая Всячина" проповедовала умеренность, снисходительность к слабостям, осуждая "всякое задевание особ". "Трутень" стоял за смелые, открытые обличения.
Борьба, однако, была неравная, "Трутень" сначала должен был умерить тон, совершенно отказаться от обсуждения крестьянского вопроса, а затем и совсем прекратился, не по воле издателя.
В 1772 г. Н. выступил с новым сатирическим журналом - "Живописцем", лучшим периодическим изданием прошлого века (семь изданий, в том числе два в текущем столетии; последнее издание П. А. Ефремова, СПб., 1864). Такой успех журнала сам Н. объяснял тем, что он пришелся по вкусу мещан, ибо, - добавлял он, - у нас те только книги четвертыми и пятыми изданиями печатаются, которые этим простосердечным людям, по незнанию ими чужестранных языков, нравятся. "Живописец" проводил те же идеи, что и "Трутень": в ряде статей, из которых одни принадлежали И. П. Тургеневу, другие приписывались Радищеву, он сильно и горячо ратовал против крепостного права. Скоро "Живописец" вынужден был изменить тон, заменив живую сатиру на современные нравы серьезными статьями отвлеченного содержания, а затем и совершенно прекратился (1773). Новая попытка в том же направлении была сделана Н. по более узкой программе: в 1774 г. он стал издавать "Кошелек" (переиздан А. Н. Афанасьевым в 1856 г.), журнал, специально направленный против галломании.
Его нападки против нравов светского общества возбудили сильное неудовольствие в придворных сферах, и журнал прекратился на девятом номере, причем издатель, как гласит предание, подвергся и личным преследованиям.
Противовес модному франц. воспитанию Н. пытался найти в добродетелях предков, в нравственной высоте и силе старых русских начал. Вот почему Н. одновременно с сатирическими журналами выпустил целый ряд исторических изданий, которые должны были содействовать укреплению национального самосознания и дать "начертание нравов и обычаев наших предков", чтобы мы познали "великость духа их, украшенного простотою". Таковы: "Древняя Российская Вивлиофика, или собрание разных древних сочинений, яко то: Российские посольства в другие государства, редкие грамоты, описания свадебных обрядов и других исторических и географических достопамятностей и многие сочинения древних Российских стихотворцев" (издание ежемесячное, 1773-75; 2 изд., 1788-91; нов. изд. Мышкин, 1894); "Древняя Российская Идрография" (т. I, 1773; описание моск. государства, составленное при Федоре Алексеевиче); "Повествователь древностей Российских, или собрание достопамятных записок по Истории и Географии Российской" (ч. 1, 1776; материалы из него вошли потом во 2-е изд. Вивлиофики); "История о невинном заточении боярина А. С. Матвеева" (М., 1776; 2-е изд., 1795); "Скифская история из разных иностранных историков, паче же из Российских верных историй и повестей, от Андрея Лызлова прилежными трудами сложенная и написанная лета 1692" (1776; 2-е изд, М., 1787; как и "Идрография", издана с целью "обличения несправедливого мнения тех людей, котооые думали и писали, что до времени Петра Россия не имела никаких книг, кроме церковных"), Н. знал о необходимости в издании исторических памятников палеографической точности, свода разноречий, составления алфавитных указателей и т. п., иногда прилагал эти приемы при пользовании несколькими списками (напр. Идрографии); но его издание актов и летописей, напеч. в "Вивлиофике", и в свое время признавалось неисправным.
Это, однако, не умаляет исторического значения "Вивлиофики", поныне представляющего значительный научный интерес.
Материал для своих изданий памятников старины Н. черпал из древлехранилищ частных, церковных, а также государственных, доступ к которым разрешен Н. императрицей в 1773 г. Н. и сам составил себе собрание рукописей исторического содержания.
Много материалов доставляли ему Миллер, кн. Щербатов, Бантыш-Каменский и др., а равно и Екатерина II, поддержавшая издание "Вивлиофики" щедрыми субсидиями.
Отношения императрицы к Н. за этот период его деятельности, несомненно, отличались благосклонностью.
Но мнению А. И. Незеленова, на Н. подействовала мысль "Всякой Всячины", что лучше исправлять нравы изображением добрых примеров, чем сатирой, - отсюда его исторические издания; императрица, в свою очередь, в своих комедиях начала бичевать (хотя и слабее "Трутня") галломанию и жестокое обращение с крепостными и, до известной степени, прониклась любовью к русской старине.
В своих взглядах на русскую старину Н. не всегда отличался устойчивостью.
Древние российские государи, по его словам, "яко бы предчувствовали, что введением в Россию наук и художеств наидрагоценнейшее российское сокровище - нравы - погубятся безвозвратно"; но вместе с тем он - ревностный приверженец просвещения, почитатель Петра Вел. и тех людей, именно писателей, труды которых на пользу русского просвещения он любовно заносит в свой "Опыт исторического словаря о российских писателях", появившийся в 1772 г. (см. Библиография).
Исход из этих колебаний и противоречий Н. нашел в масонстве.
Первые связи Н. с масонством начались в Петербурге.
Друзья еще в 1775 г. зазывали его в масонство, но Н. долго колебался, не желая связывать себя клятвой, предмет которой ему был неизвестен.
Масоны, очевидно, очень дорожили вступлением Н., так как, вопреки своим правилам, сообщили ему содержание первых трех "степеней" до вступления его в ложу. Н., однако, не был удовлетворен елагинской системой, в которую он вступил, и только позже он нашел "истинное" масонство в системе Рейхеля, в которой "было все обращено на нравственность и самопознание". В 1777 г. Н. выпустил 22 №№ "Санкт-Петербургских Ученых Ведомостей" (2 изд. А. Н. Неустроева, СПб., 1873), выходивших еженедельно и примыкавших еще к первому периоду его деятельности.
Это был журнал ученой и литературной критики, поставивший себе целью, с одной стороны, сблизить русскую литературу и науку с ученым миром Запада, с другой - выставлять заслуги отечественных писателей, особенно исторических.
Нравоучительный элемент в "Ведомостях" весьма слаб, но он становится господствующим в "Утреннем Свете" (1777-80), ежемесячном журнале, который Н., прекратив "Ведомости", стал издавать с сентября 1777 г., сначала в Петербурге, а с апреля 1779 г. - в Москве.
Здесь явились "Нощи" Юнга, "Мнения" Паскаля, но главным образом переводы из немецких писателей, моралистов, пиэтистов и мистиков. "Утренний Свет" издавался Н. при содействии целого кружка единомышленников, в числе которых были М. Н. Муравьев и И. П. Тургенев, и притом с целями благотворительными: весь доход с издания предназначался на устройство и содержание в Петербурге первоначальных народных училищ.
В этом сказались уже две основные черты позднейшей деятельности Н.: уменье организовать общественную самодеятельность и стремление работать на пользу просвещения.
Обращение к подписчикам журнала, с приглашением содействовать образованию училищ, вызвало обильный приток пожертвований.
Уже в ноябре 1777 года Н. открыто было Училище при црк. Владимирской Божией Матери на 30 или 40 чел., с пансионерами и приходящими учениками, платными и даровыми, впоследствии названное Екатерининским.
В следующем году было открыто второе училище (Александровское, при црк. Благовещения на Васильевском острове).
Оба эти училища существовали еще в 1782 г. (в пользу их издавались следовавшие за "Утренним Светом" "Московское Издание" и "Вечерняя Заря"); дальнейшая судьба их неизвестна.
В 1779 г. Херасков, который был куратором Моск. унив. и также масоном, предложил Н. взять в аренду университетскую типографию и издание "Московских Ведомостей". Н. переехал в Москву, и здесь начинается третий и наиболее блестящий период его деятельности.
В Москве Н. встретил кружок масонов, людей, преданных тем же интересам нравственности и самопознания (В. И. Лопухин, С. И. Гамалея, И. Е. Шварц, кн. Трубецкой и Черкасский, И. П. Тургенев, несколько профессоров университета, княгиня В. А. Трубецкая).
В этом кружке теоретическая мысль Н. окончательно окунулась в масонство, не остановившись и перед розенкрейцерством с его алхимическими бреднями.
Но этот мистический туман не остановил и не помешал просветительной деятельности Н., нашедшей большую опору в И. Е. Шварце (см.), с которым Н. "сделался на всю жизнь, до самой смерти Шварца, неразлучным". Быстро приведя в порядок и значительно расширив университетскую типографию, Н. менее чем в три года напечатал в ней больше книг, чем сколько вышло из нее в 24 года ее существования до поступления в руки Н. Наряду с издательством книг, Н. поднял и значение "Московских Ведомостей" (см. соотв. статью), к которым стал прилагать прибавления разнообразного содержания; число подписчиков увеличилось всемеро (с 600 до 4000). В 1781 г. Н. издавал продолжение "Утреннего Света", под названием "Московского ежемесячного издания" (см. соотв. статью); затем следовали в 1782 г. "Вечерняя Заря" (см. соотв. статью), в 1784-85 гг. "Покоящийся Трудолюбец", в котором Н. возобновил свою борьбу с крепостным правом.
Своей издательской деятельностью он хотел создать достаточно обильный и легко доступный запас полезного и занимательного чтения для обширного круга читателей, вовсе не ограничиваясь пропагандой своих мистических воззрений.
На 448 названий книг, изданных Н., насчитывается 290 книг светского содержания, и затем значительное число книг духовного содержания, не касающихся масонства.
Считая книгопечатание "наивеличайшим из всех изобретений" и общественную самодеятельность надежнейшим орудием к распространению просвещения, Н. еще в "Живописце" 1773 г. высказал мысль об учреждении "Общества, старающегося о напечатании книг". Мысль эта, восполненная идеей Шварца о подготовлении, при посредстве университетских сил, надежных учителей, была осуществлена в "Дружеском Ученом О6ществе" (см. соотв. статью), которое затем слилось с Типографической компанией, учрежденной в 1784 г. со складочным капиталом в 57500 р. и с поступившим от Н. запасом книг на 320000 р. по продажной цене. Ежегодный доход Компании превышал 40000 р., достигая в иные годы 80000 р.; после закрытая Компании в 1791 г., несмотря на обширный сбыт изданных ею книг, их оставалось еще без малого на 700000 р., не считая 16856 книг сожженных (как зловредные) и 7158 книг, переданных в университет и Заиконоспасскую акад. С целью удешевления книг Н. вступил в сношения со всеми существовавшими тогда книжными лавками, заводил комиссионеррв, отпускал книгопродавцам на льготных условиях товар в кредит, иногда десятками тысяч экземпляров, устраивал книжную торговлю не только в провинциальных городах, но даже и в деревнях.
В Москве, где до тех пор существовали только две книжных лавки, с оборотом в 10000 р., при Н. и под его влиянием число их возросло до 20, и книг продавали они ежегодно тысяч на двести.
Он же учредил в Москве первую библиотеку для чтения.
В обществе, где даже звание писателя считалось постыдным, надобно было иметь немалую долю решимости, чтобы стать типографщиком и книжным торговцем и видеть в этих занятиях свое патриотическое призвание.
Люди, близкие к тому времени и к самому Н., утверждали, что он не распространил, а создал у нас любовь к наукам и охоту к чтению.
Сквозь вызванную им усиленную работу переводчиков, сочинителей, типографий, книжных лавок, книг, журналов и возбужденные ими толки стало, по замечанию В. О. Ключевского, пробиваться то, с чем еще не знакомо было русское просвещенное общество: общественное мнение.
Наряду с книгоиздательскими предприятиями Н. шла и педагогическо-благотворительная деятельность его кружка.
Последняя достигла наибольшего развития в голодный 1787 г., когда Н. в широких размерах оказывал помощь голодающим.
Средства к этому доставил гвардейский офицер Григорий Максимович Походяшин, сын верхотурского ямщика и уральского горнозаводчика, который отдал в распоряжение Н. все свое громадное состояние и, умирая в бедности, услаждал свои последние минуты тем, что с умилением смотрел на портрет Н., указавшего ему истинный путь жизни. Стремясь и умея соединять людей для совместного труда, Н. пробудил самостоятельность русского общества.
В этом был источник его успеха, но в этом же, по условиям времени, была и причина его гибели.
Деятельность Н. была в полном расцвете, когда над ним собиралась уже гроза. Прежде всего заявила к нему претензии (в 1784 г.) комиссия народных училищ за перепечатку некоторых учебников, ею изданных.
Н. делал это по распоряжению московского главнокомандующего Чернышева и не для прибыли, а для того, чтобы в продаже было достаточно учебных книг по дешевой цене; но Чернышев тем временем умер, и Н. пришлось выдать комиссии вознаграждение.
Напечатанная Н. "ругательная" история иезуитов, которым покровительствовала императрица, была запрещена.
В 1785 г. было повелено составить изданиям Н. опись и передать их на рассмотрение московского архиеп.
Платона, который должен был также испытать в вере самого Н. В своем донесении (янв. 1786 г.) архиеп.
Платон разделил издания Н. на три разряда: одни он считал весьма полезными при бедности нашей литературы; других, мистических, он, по его словам, не понимал; третьи, составленные франц. энциклопедистами, он считал зловредными.
О вере Н. Платон писал: "Молю всещедрого Бога, чтобы во всем мире были христиане таковые, как H." В марте 1786 г. Н. была вновь разрешена торговля книгами, но часть их была опечатана.
Отзыв Платона не рассеял недоверия Екатерины к Н. Еще задолго до истечения срока контракта Н. на аренду университетской типографии императрица не один раз повторяла распоряжение, чтобы типографию больше Н. не отдавать.
Потеря университетской типографии (1789) была для Н. весьма чувствительна, хотя в распоряжении его и остались типографии Компании.
В 1790 г. в Москву назначен был главнокомандующим кн. Прозоровский, человек невежественный, подозрительный, жестокий, выдвигавшийся угодничеством.
Он посылал на Н. доносы, вызвавшие отправление в Москву гр. Безбородко для производства негласного дознания; но Безбородко не нашел никаких поводов к преследованию Н. В 1791 г. Н. должен был, однако, прекратить существование Типографической компании.
В апреле 1792 г. Прозоровскому послан был указ расследовать, не печатает ли Н., в противность закону, книг церковной печати.
Прозоровский послал для ареста Н., который серьезно больной жил в Авдотьине, гусарскую команду, так перепугавшую детей Н., что они всю жизнь после того страдали нервными припадками.
Не находя доказательств против Н., Прозоровский просил о присылке знаменитого следователя того времени Шешковского и представлял о неудобствах передачи дела Н. обыкновенному суду. Еще до окончания следствия императрица указом от 10 мая 1792 г. повелела тайно перевезти Н. в Шлиссельбургскую крепость, где новые допросы делал ему Шешковский.
Наконец, 1 августа 1792 г. императрица подписала указ о заключении Н. в Шлиссельбургскую крепость на 15 лет. В указе говорилось, что и это решение было смягчением "нещадной" казни (т. е. смертной), которой он подлежал бы по силе законов за свои "обнаруженные и собственно им признанные преступления", "хотя он и не открыл еще сокровенных своих замыслов". Из напеч. во II т. "Сборника Историч.
Общества" вопросных пунктов, какие поставлены были Н., и его ответов видно, что Н. обвинялся в "гнусном расколе", в корыстных обманах, в деятельности масонской (что не было запрещено ни раньше, ни после), в сношениях с герц. брауншвейгским и др. иностранцами (сношения эти касались исключительно масонства и никакого политического значения не имели), в сношениях с вел. кн. Павлом Петровичем (сношения масонов с великим князем ограничились поднесением ему нескольких книг, которые он сам пожелал иметь). Все эти обвинения указ 1 августа относит не к одному Н., а ко всем его соучастникам-масонам; пострадал же один только Н., хотя он даже не считался главой московских масонов.
Собственно против одного Н. выставлено было обвинение в нарушении данной им в 1786 г. подписки не торговать книгами, признанными зловредными; но в этом не было "государственного" преступления, да и не менее виноваты были книгопродавцы, знавшие, что берут у Н. запрещенные книги и даже сами их у него выпрашивавшие.
Даже кн. Прозоровский был поражен исходом дела Н.: "Я не понимаю конца сего дела, - писал он Шешковскому, - как ближайшие сообщники, если он преступник, то и они преступники". Еще Карамзин, выразивший сочувствие к судьбе Н. в своей оде к Милости, искал причины осуждения Н. не в официально выставленных против него обвинениях и, между прочим, на первом месте поставил раздачу Н. хлеба голодающим, которая казалась подозрительной, так как не знали источника затраченных им при этом средств.
Всего вероятнее, что Н. пострадал за всю свою, слишком, по тогдашним понятиям, самостоятельную общественную деятельность.
Четыре с половиной года провел Н. в крепости, терпя крайнюю нужду в самом необходимом, даже в лекарствах, хотя заключение его самоотверженно разделял д-р Багрянский (см. соотв. статью).
Имп. Павел I в первый же день своего царствования освободил Н. Н. был взят в крепость еще в полном развитии его сил и энергии, а вышел оттуда "дряхл, стар, согбен". Он вынужден был отказаться от всякой общественной деятельности и до самой своей смерти (31 июля 1818) прожил почти безвыездно в своем Авдотьине, заботясь лишь о нуждах своих крестьян, об их просвещении и т. п. В Авдотьине до сих пор сохранилась благодарная о нем память (ср. об этом ст. Ярцева в "Историч.
Вестн.", 1894 г., № 11). Ср. Лонгинов, "Н. и московские мартинисты" (М., 1867); Незеленов, "Ник. Ив. Н., издатель журналов 1769-85 гг." (СПб., 1875); его же, "Н. в Шлиссельбургской крепости" ("Историч.
Вестн.", 1882 г., № 12); ст. Якушкина в сборнике общества любителей российской словесности "Почин" на 1895 г. (М., 1895); Ключевский, "Воспоминание о Н. и его времени" ("Русская Мысль", 1895 г., № 1); Пыпин, "Времена Екатерины II" ("Вестн. Европы", 1895 г., № 7); В. Н. Сторожев в "Книговедении". -* {Брокгауз} Новиков, Николай Иванович автор и издатель журналов, основатель типографской компании в Москве, развивший до чрезвычайных размеров торговлю книгами при Екат. II, масон; политический деятель.
Род. 27 апреля 1744 г., † 1818 г. 31 июля. {Половцов} Новиков, Николай Иванович - книгоиздатель и публицист XVIII в. Родом из дворянской семьи среднего достатка.
Учился у деревенского дьячка, затем в Московской дворянской гимназии, откуда был исключен "за леность и нехождение в классы". С 1762 служил в гвардии.
В 1767 был прикомандирован в качестве секретаря к комиссии по составлению проекта нового Уложения.
Систематическая работа Н. как литератора-профессионала началась с 1769 изданием сатирического журнала "Трутень" , за которым последовали сатирические же издания - "Пустомеля" , "Живописец" и "Кошелек" . В 1772 выпустил "Опыт исторического словаря о российских писателях". В 1773 приступил, при поддержке Екатерины, к изданию памятников ("Древняя Российская Вивлиофика" и др.). Переехав в Москву и взяв в аренду Московскую университетскую типографию, Н. начал издавать газ. "Московские ведомости" с разнообразными "прибавлениями", ряд журналов, напечатал огромное количество книг (всего Н. было издано около 1 000 названий), придал небывалый размах книжной торговле, вовлекая в нее провинцию (см. "Литературные издательства"), завязывая отношения с иностранными комиссионерами.
В Москве окрепли связи Н. с масонами (в масонскую ложу он вступил еще в 1775) и через проф. Шварца, сделавшегося его ближайшим сотрудником, - с "братством златорозового креста" - розенкрейцерами.
В 1784 возникла знаменитая "Типографическая компания" - крупнейшее по тому времени издательское и торговое дело на паях, с большим количеством подсобных учреждений, солидным капиталом и доходами.
Со второй половины 80-х гг. XVIII в. деятельность розенкрейцеров начала вызывать подозрительность правительства, усугублявшуюся под влиянием событий Великой французской революции.
Ряд притеснений, чинимых Н. по предписаниям Екатерины, закончился арестом его в 1792 и разгромом всех его предприятий (сожжение ряда изданий и т. п.). Сам Н. был приговорен к "нещадной (т. е. смертной) казни", замененной ему 15 годами заключения в Шлиссельбургской крепости, где он оставался до конца царствования Екатерины.
Литературно-общественная работа его была прервана навсегда.
В своей издательской деятельности Н. делал сознательную установку на "читателей из мещанства и купечества". Огромный успех своих сатирических журналов ("Живописец" при жизни Н. выдержал 5 изданий) сам он объяснял тем, что "у нас те только книги четвертым и пятым изданием печатаются", которые приходятся "во вкус мещан". Особенно ярко выраженной буржуазной идеологией проникнуты сатирические журналы H. (H. являлся не только издателем журналов, но в значительной степени их автором; однако установить точный объем его авторства не представляется возможным в виду анонимности всего помещавшегося материала).
Главной мишенью сатиры в журналах Н. служит высшее дворянское общество - "большие бояре", "придворная знать", "титлоносные", "случайные" люди. Сатирик беспощадно бичевал их пороки: чванство "пятисотлетней породы", лень, невежество, легкость нравов, модную поверхностную "французскую" образованность.
С большим сочувствием относился он к "наукой подкрепленному" рядовому дворянству.
Но идеалом Н. оказался "мещанин" - "человек подлый, по наречию некоторых глупых дворян", на самом же деле "муж совершенный", носитель всех возможных добродетелей.
Дворянским персонажам, наделяемым характерными именами - "Недоум", "Худосмысл", "Забыл-честь", - он противопоставлял "мещанина" "Чистосердова" и свое alter ego - выразителя всех основных мыслей издателя - некоего "Правдолюбова". Сатира Н. до известной степени отвечала намерениям самой Екатерины, опасавшейся в первое десятилетие своего царствования дворянской оппозиции и стремившейся опереться против нее на "людей среднего рода", "создание" которых в России она считала своей прямой задачей.
Сама она стояла во главе первого сатирического журнала "Всякая всячина", вызвавшего к жизни все остальные, в том числе и сатирические издания Н. Но критикуя дворянство, орган екатерининского самодержавия, целиком державшегося на дворянских же крепостнических корнях, оставался на позициях внутриклассовой борьбы.
Н. в своей сатире сошел с этих позиций, атакуя дворянство с точки зрения другого класса - растущей буржуазии.
Не ограничиваясь нападками на "порочных" людей, Новиков нападал на "порочность" социальных порядков - феодально-дворянских основ екатерининской России.
Одной из центральных тем сатиры Н. являлось резко отрицательное изображение "рабства" - крепостничества, - в частности в "Живописце" напечатан замечательный "Отрывок из путешествия ***И. Т.", по мнению новейших исследователей принадлежащий Радищеву (см.) и во всяком случае явившийся прообразом знаменитого "Путешествия из Петербурга в Москву". По представлению "Всякой всячины" сатира должна быть лишена "меланхолии", т. е. мрачного изображения действительности, должна вестись в "улыбательном тоне", памятуя, что ее задача - "увеселять знатных людей". Резко оспаривая исходные позиции "Всякой всячины", называя проповедуемое ею "человеколюбие" "пороколюбием", "Трутень" Н. устами Правдолюбова объявлял целью сатиры "исправление пороков", а не "потакание оным", требовал от сатирика конкретного адреса - "критики на лицо". Полемика "Трутня" и "Всякой всячины", естественно, не могла оставаться только на лит-ой почве: орган Екатерины скоро заговорил на языке, "самовластью свойственном", грозя "уничтожить" своего противника.
Н. вынужден был пойти на уступки - ослабить остроту сатиры, торжественно изгнать с листов "Трутня" Правдолюбова за допущенные им "ругательства" против "Всякой всячины", а через некоторое время и вовсе "против желания" прекратить журнал.
Приблизительно та же судьба постигла и все остальные сатирические журналы Н. От издания к изданию сатира их становилась все менее "когтистой", все более бедной социальным содержанием.
Если в "Живописце", к сотрудничеству в котором удалось привлечь самое Екатерину, мы еще находим ряд смелых выпадов против крепостного права, хотя скоро и прекратившихся (обещанное продолжение "Отрывка из путешествия ***И. Т." так и не смогло появиться), то в последнем его сатирическом журн. "Кошелек" сатирическая тематика ограничивается исключительно нападками на французоманию и вообще пристрастие русского дворянства к иностранцам.
Нападки на культурный импорт из Европы стояли в прямой связи с нападками на импорт промышленный (см. в 6-м листе "Трутня", "Ведомость из Кронштадта" и мн. др.), с ориентацией Н. на "отечественную" промышленность.
При крайней отсталости русских экономических форм того времени и обусловленных ими "национальных" идеологий это сообщало безусловно прогрессивной по своим основным тенденциям деятельности Новикова-сатирика выраженно-реакционный привкус (боевой патриотизм, преклонение перед "добродетелями предков" и вообще "здоровыми" началами русской действительности - религиозностью и т. п., - противопоставляемыми "французской заразе" - философии Вольтера и энциклопедистов).
Важной социально-общественной роли сатирических журналов Новикова соответствовало их выдающееся историко-литературное значение; из галереи сатирических зарисовок Новикова черпала впоследствии сатира Грибоедова ("французик из Бордо"), Пушкина (светский модник - прообраз Евгения Онегина) и др. Библиография: I. Сатирические журналы Новикова "Трутень", "Живописец", "Кошелек" переизданы А. С. Сувориным ("Дешевая библиотека", №№ 326а, 326б, 327, 328 и 329). II. Тихонpавов Н., Новиков, Сочин., т. III, ч. 1-2, М., 1898; Пыпин А. Н., История русской литературы, т. IV, изд. 4-е, СПб, 1909; Боголюбов В., Новиков и его время, М., 1916; Ключевский В. О., Воспоминания о Новикове и его времени, "Очерки и речи", 2-й сб. статей, П., 1918; Семенников В. П., Книгоиздательская деятельность Новикова и Типографической компании, П., 1921; Плеханов Г. В., История русской общественной мысли, т. III, изд. 2-е, дополн., М. - Л., 1925. III. Лонгинов М. Н., Сочин., т. I, М., 1915 (стр. 582-586 - главнейшая литератуpa о Н.); Пиксанов Н. К., Два века русской литературы, изд. 2-е, М., 1924 (стр. 42-44 - разработка темы "Н. И. Новиков в свете новых материалов и исследований"); Владиславлев И. В., Русские писатели, изд. 4-е, Москва, 1924. Д. Благой. {Лит. энц.} Новиков, Николай Иванович - просветитель, издатель и журналист, один из известных деятелей отеч. масонства.
Род. в с. Тихвинское Моск. губ., в бедной и незнатной дворянской семье. Учился в гимназии при Моск. ун-те. Не закончив ее, поступил на военную службу.
В чине унтер-офицера участвовал в дворцовом перевороте Екатерины П. В те же годы активно занимался самообразованием и работой в Комиссии депутатов, созданной для сост. новых законов.
Выйдя в отставку, посвятил себя изд. сатирических ж. "Трутень", "Пустомеля", "Живописец", "Кошелек" (1969-1774), на страницах к-рых обличались обществ. пороки, невежество, галломания, произвол чиновников, крепостное право. Влияние идей западноевроп.
Просвещения не только не привело Н. в лагерь рус. "вольтерьянцев", но стимулировало его религ. искания.
В 1775 он вступает в масонскую ложу "Астрея". Масонство Елагина, Рейхеля, шведская система не могли удовлетворить Н., т. к. "работы" в них велись формально и на уровне низших степеней посвящения.
Жажда "света истины" и нравств. идеала, в конечном счете привели Н. к сближению с И.Г.Шварцем и розенкрейцерством - как ему казалось, наиболее глубоким и теоретичным учением.
Одновременно Н. публикует сотни кн. по многим отраслям знания, переводы соч. древних и совр. философов, учреждает "Типографическую компанию", издает ж., газ. Организует в Москве избу-читальню и школу для детей разночинцев.
В результате придворных интриг и недовольства Екатерины II деятельностью моск. масонов в 1792 Н. был заключен в Шлиссельбургскую крепость.
После смерти императрицы освобожден.
Остаток дней проводит в бедности в своем небольшом имении Авдотьино.
Мировоззрение Н. носит религ.-антропоцентрический характер.
Религия, филос., искусство, науки должны иметь нравств.-практич. смысл и служить делу познания и улучшения человеч. природы. "Ежели ученый все свои познания не устремит к совершенному разрешению одной загадки: на какой конец человек родится, живет и умирает, то он достоин сожаления и со всеми своими знаниями есть сущий невежда, вредный самому себе, ближнему и целому об-ву" (Избр. соч. М.-Л., 1951. С.406). Самопознание человека как совершеннейшего творения есть кратчайший путь к богопознанию.
Законы природы, открытые человеком, произведения искусств и ремесел - все должно служить приобщению его к "царству духовного". Оно невозможно без веры в Бога, бессмертие души, без помощи свыше. В деле нравств. возрождения человека многое также зависит от разумного направления его свободной воли и обществ. установлений.
Полит. деспотизм, как и быстрая "перемена в управлении", революции и войны приводят к упадку "наук и художеств", порождают невежество и разврат, а, следовательно, богопротивны.
По мнению Н., обретению человеком смысла своего существования благоприятствуют: полит. стабильность, относительная свобода в об-ве и материальный достаток.
Соч.: Избр. соч. М.-Л., 1951; Избр. произв. русских мыслителей 2-й половины XVIII в. Т.2; Избр. педагогические соч. М., 1959; Избр. соч. М., 1961; Смеющийся Демокрит.
М., 1985. А.И.Болдырев
Восемнадцатое столетие в истории нашей страны было богато на имена талантливых людей, которые заставили историю двигаться в просветительском гуманистическом направлении. Одним из таких людей был яркий и самобытный журналист, писатель и педагог Николай Новиков.
Рассмотрим биографию и основные работы этого человека более подробно.
Новиков Николай Иванович родился в Подмосковье, в имении своих родителей Тихвинском-Авдотьине, в 1744 году. Семья его принадлежала к дворянскому роду.
Детство Николая прошло в тихой домашней обстановке, его первым учителем был деревенский дьячок. Позже мальчик поступил в Московскую дворянскую гимназию, из которой был исключен в 1760 году «за леность».
После исключения из учебного заведения Николай Новиков не стал предаваться грусти, а посвятил свое свободное время чтению литературы. Спустя пару лет, в 1762 году, он поступил на военную службу в престижный Измайловский полк. Став случайным участником дворцового переворота, в результате которого к власти в стране пришла Екатерина Великая, Новиков был произведен в офицеры указом новой императрицы.
Екатерина нашла занятие образованному и начитанному юноше. Николай Новиков был включен в число депутатов, которым было поручено сочинение проекта будущего государственного уложения. Известно, что Николай Иванович очень добросовестно относился к своим новым обязанностям и всеми силами стремился принести пользу Отечеству.
Николай Новиков вошел в русскую историю как талантливый журналист и издатель. В 1769 году он оставил военную службу и приступил к осуществлению своей мечты: писатель (как и многие просветители) считал, что путем сообщения людям правильных знаний можно изменить общество в лучшую сторону. Орудием своей борьбы он выбрал сатиру.
Новиков стал издавать несколько журналов. Назывались они «Трутень», «Кошелек», «Живописец», «Пустомеля». В этих изданиях Новиков пытался высмеивать нравы своего времени: он выступал за реформы системы образования и воспитания, указывал на недостатки крепостного права, невежество и социальную несправедливость. Часто он в мягкой форме критиковал и действия властей.
Его журналы заняли позицию оппонентов по отношению к официальному изданию «Всякая всячина», которое активно поддерживалось Екатериной Великой.
Естественно, что журналы, издаваемые Новиковым, закрывались властями из-за их независимой и смелой позиции.
Многое за свою жизнь успел сделать Николай Новиков, биография этого человека - яркое тому подтверждение.
Известен Николай Иванович и как яркий педагог. Его перу принадлежат многочисленные произведения, обращенные к родителям и учителям. Это, как правило, журналистские работы и специальные авторские труды по педагогике.
Фактически Новиков создает свою педагогическую теорию, основанную на идеях просветительства и гуманизма. Он отрицает воспитательную силу физических наказаний детей, указывает на необходимость для родителей уделять большое вниманию делу воспитания подрастающего поколения, любить своих отпрысков, просвещать их разум знаниями, а душу - добродетельными примерами.
Особо ратует Новиков за нравственное образование и воспитание подрастающего поколения в семье и в учебных заведениях. Он говорит о необходимости отказа от передачи детей на попечение нанятых гувернеров и слуг, а также о необходимости одинаковой доступности образования для мальчиков и девочек.
Новиков Николай Иванович был членом масонской ложи - влиятельной тайной организации, распространенной в те годы в Европе и в России.
Впервые на заседании вольных каменщиков Новиков оказался в 1775 году - его привлекли идеи просветительства, уважение к нравственности, стремление к созиданию нового социального устройства.
Предполагается, что свою типографию на базе Московского университета Новиков создал благодаря поддержке друзей-масонов. Идеи масонства и протестантизма прослеживаются во многих сочинениях писателя.
Именно за свои идеи Новиков и пострадал.
В 1792 году по приказу императрицы он был арестован и помещен в В обвинении, предъявленном писателю, указывалось, что он распространял мистико-протестантскую и масонскую литературу, чем смущал умы своих современников.
Существует предположение историков, согласно которому наследник престола - сын императрицы Павел - сочувствовал идеям масонов и благосклонно относился к Новикову, поэтому его царственная мать и была так строга в отношении писателя.
К слову сказать, сразу же после смерти матушки Павел освободил Новикова из крепости. Однако тот, по собственному признанию, утратил в заточении все здоровье. На волю он вышел немощным стариком, который мечтал только об одном - покое и забвении.
Николай Иванович Новиков, биография которого полна и взлетов, и падений, прожил остаток своих лет в доме родителей, заботясь о крестьянах и ведя тихий образ жизни. Умер он в 1818 году и был похоронен у себя в имении.
Николай Иванович Новиков родился в 1744 году в семье богатого помещика, проживающего в подмосковном имении. В 1755 году Николай начал посещать французский класс, который был открыт в этом же году при Московском университете, правда, в 1760 году Новиков был отчислен.
Службу Николай Иванович начал в 1762 году в Измайловском полку. Он лично участвовал в событиях 28 июня 1762 г., когда на престол вступила Екатерина Великая.
В 1769 году Новиков подал в отставку. В его намерения вошла защита униженных слоев населения России. В этом же году он издал свой первый журнал под названием "Трутень". Помимо этого журнала Николай Иванович выпускал следующие периодические издания: "Пустомеля", "Живописец" и "Кошелек".
В 1775 году Новиков вошел в состав масонов. Николай Иванович вел широкую благотворительную деятельность. Вместе с Шварцем он учредил Дружеское ученое общество, которое после было преобразовано в Типографическую компанию.
В 1792 году издатель был арестован и заключен в Шлиссельбургскую крепость. Освободил Новикова новый царь Павел I в самом начале своего царствования. В 1818 году Н.И. Новиков умер в нищете.
Новиков часто пропускал занятия в гимназии при Московском университете. За это он и был отчислен в 1762 г. Дело в том, что отец Николая был болен, да и преподавание в гимназии было поставлено неважно. Кстати, он покинул гимназию вместе с будущим фаворитом Екатерины Великой - Григорием Потемкиным.
Новиков впервые увидел Екатерину Алексеевну во время совершения дворцового переворота. Тогда он еще не знал, что его судьба тесно переплетется с судьбой будущей императрицы Екатерины II. За участие в событиях 28 июня 1762 года Николай Иванович Новиков был произведен в унтер-офицеры.
Новиков интересовался литературой. Военная служба давала ему возможность самому добывать себе знания из разных наук. Но больше всего Николая Ивановича занимали "словесные науки": он принимал участие в литературных вечерах императрицы, которые проходили в Эрмитаже. В 1768 году Новиков на сбереженные средства издал первые собственные сочинения. Это были переводы произведений французских авторов и сонет.
Новиков ушел с военной службы, чтобы защищать униженные слои общества. В 1766 году Николая Ивановича включили в состав Комиссии по разработке нового Уложения. Новикова назначили письмоводителем. Тем самым, способности и образованность Новикова были отмечены в высших слоях. Именно выполняя свою новую работу, Николай Иванович открыл для себя все тяготы жизни среднего слоя - мелких торговцев и ремесленников, и конечно, самого непривилегированного сословия - российского крестьянства. Тогда Николай Иванович подал в отставку с военной службы (1769 год). Это произошло сразу после завершения работы Комиссии. С этого момента основной жизненной целью Новикова становится защита униженных сословий и порицание пороков знатных людей.
Новиков - издатель журнала "Трутень". В 1769 году Николай Иванович издал свой первый журнал. Его название - "Трутень". Это было сатирическое издание. Основную идею этого журнала Новиков видел в том, что гораздо лучше быть бедным человеком, честно зарабатывать себе на жизнь, чем слыть знатным тунеядцем, о котором все знают лишь благодаря дорогим декорациям. Издатель высмеивал жестоких помещиков, льстецов, судей, которые руководствуются только собственной выгодой. Николай Иванович оказался в силах критиковать и государственную политику, например, если дело касалось внешней торговли. Новиков не мог понять, зачем Российская империя меняет товары первой необходимости на предметы роскоши. Через этот журнал Н.И. Новиков вел полемику с самой Екатериной Второй, которая, в свою очередь, отвечала ему в издаваемом ею журнале "Всякая всячина". Кстати, по сравнению с Николаем Ивановичем, императрице жизнь в Российской империи представлялась весьма благополучной. Содержание издаваемого Новиковым журнала не нравилось императрице и ее окружению - уже в 1770 году "Трутень" был закрыт.
Новиков - издатель журнала "Пустомеля". По своему содержанию это был еще более смелое издание, которое Новиков начал выпускать всего через 3 месяца после закрытия его первого журнала - "Трутня", в том же 1770 году. Однако история этого журнала оказалась еще короче предыдущего. На его издательство был наложен запрет после выхода на свет второго номера.
Новиков - издатель журнала "Живописец". Предшествующий опыт привел Николая Ивановича к мысли о том, что действовать надо намного дипломатичнее и осмотрительнее. Это правило Новиков постарался воплотить в журнале "Живописец" - первые его номера включали в себя только тонкую сатиру на нравы людей. В каждом номере обязательными были восхваления императрицы и приближенных к ней людей. Только начиная с пятого номера, автор разрешил себе позволить критику на жестокость помещиков и самого государства. Он опять коснулся запретных в то время тем. Следует учесть, что помимо самого Новикова в работе над журналам участвовали знаменитые просветители XVIII века: А. П. Сумароков, Д.И. Фонвизин. Кроме сатиры в содержание журнала входили серьезные переводы мыслителей Европы, рассуждения на общественную тематику. Журнал стал довольно-таки популярным изданием, "Живописец" считался самым лучшим периодическим изданием того времени в Российской империи. Однако в 1773 году он был закрыт по причине, сходной с закрытием предыдущих журналов.
Новиков - издатель журнала "Кошелек". Это был последний журнал, издаваемый Н.И. Новиковым. Судьба ему отмерила всего два месяца существования - на свет вышло только девять номеров этого журнала. Основной темой "Кошелька" стала критика подражания всему французскому. Тема не менее неприятная для высших слоев российского общества.
Новиков работал над архивными материалами. Николай Иванович всегда с удовольствием думал о развитии в Российской империи книжного дела. В 1772 году он издал труд, в который входили жизнеописания около трехсот русских мыслителей. Вскоре он восстанавливает забытые и не использующиеся архивные материалы и посвящает свой труд императрице Екатерине Великой. В состав двадцати восьми книг входили сочинения предшествующих времен на темы политические, географические или исторические. Также не были забыты стихи и проза русских авторов. Императрица была довольна деятельностью Н.И. Новикова и даже сама распорядилась предоставлять Николаю Ивановичу древние рукописи.
Новиков - член масонской ложи. Николай Иванович находился в поисках единомышленников по своим воззрениям. В 1775 году Новиков вошел в состав провинциальной масонской ложи. Ему сразу дали наивысший титул. Но самого Новикова вовсе не привлекали всякие обряды, мистическая составляющая масонства - здесь он нашел поддержку своей просветительской деятельности. Уже в 1778 году члены этого масонского общества предложили Николаю Ивановичу арендовать типографию Московского университета. Срок оговаривался на десять лет. Естественно, Новиков согласился.
Новиков обладал организаторскими способностями. Сразу после подписания контракта с масонами Николай Иванович переехал в Москву, где занялся работой в типографии. Его организаторские способности сделали эту типографию одной из самых лучших во всей Европе. К 1788 году в ней печаталось около половины всей книжной продукции Российской империи. Новиков открыл для читателей многие классические произведения как отечественных, так и европейских авторов. Также Новиков сделал довольно интересным изданием газету "Московские ведомости", которая существовала и ранее; при Николае Ивановиче ее тираж заметно увеличился.
Новиков учредил Дружеское ученое общества. Правда, сделал он это вместе со своим товарищем И. Г. Шварцем (1779 год). Целью работы этого общества было издание разнообразных полезных для общества книг, которые должны были печататься в четырех типографиях. Уже в 1783 году с помощью их усилий появились 79 книг. Они были выставлены на продажу в книжных лавках и Московском университете. В этом же году Новиков создал первую московскую публичную библиотеку, пользование которой было абсолютно бесплатным. Благотворительным деянием данного общества стало открытие педагогических и переводческих курсов. Они предназначались для пятидесяти одаренных, но бедных студентов московского университета. На этих курсах их готовили к просветительской работе - подготовка шла на должном уровне. В 1784 году указанное общество переименовалось в Типографическую компанию. Она издала огромное количество книг. Среди них были философские книги, труды экономистов Англии, а также сочинения российских авторов XI - XVIII веков. На этом деятельность Типографической компании отнюдь не закончилась. На ее средства были куплены несколько домов для размещения типографий и обеспечения сотрудников собственным жильем, а также открыта аптека, где небогатые люди могли совершенно бесплатно получать лекарства.
Новиков занимался благотворительностью. Особо больших масштабов она достигла в голод ном 1787 году. Новиков и его соратники организовали следующую акцию: они устроили специальные магазины, в которых каждый нуждающийся мог бесплатно получить зерно и хлеб. После окончания голодного года эти магазины продолжали работать. Народ был благодарен Новикову, а вот власти - нет: императрицу раздражали масоны, хотя главная причина была все-таки в растущей популярности Николая Ивановича. В 1785 году императрица учинила грандиозную проверку книжной продукции Н.И. Новикова. Типографической компании был нанесен огромнейший ущерб: значительная часть выпущенных книг была уничтожена.
После инцидента 1785 года Новиков продолжил издательскую деятельность. В 1786 году императрица снова разрешила Николаю Ивановичу вести торговлю книжной продукцией. Известно, что за период 1779 - 1792 годы Новиков издал 944 книги разной тематики. Однако в 1791 году контракт с московским университетом продлен не был. Типографическая компания прекратила свою деятельность.
В 1792 году Новиков был арестован. Это случилось после потерей Николаем Ивановичем своей жены, которую он переживал очень сильно, и краха дела всей жизни, который ознаменовало закрытие Типографической компании. Допрос вел лично начальник Тайной экспедиции, известный современникам за принятие участия в пытках над арестованными. Обвиняли Новикова в членстве в масонском обществе и издании противоречащих закону книг. После более чем четырехлетнего заточения в Шлиссельбургской крепости Николай Иванович Новиков был освобожден Павлом I. Остаток жизни он провел в нищете, чему способствовали утрата здоровья, падучая болезнь сына и дочери, а также многочисленные долги. Умер он в 1818 году. Имение Новикова было выставлено на аукцион.
×Николай Иванович Новиков - русский журналист, издатель и общественный деятель, друг и соратник Михаила Антоновского.
Николай Новиков родился 27 апреля (8 мая) 1744 года в родовом имении Тихвинское-Авдотьино, близ села (ныне города) Бронницы Московской губернии. Отец - Иван Васильевич Новиков (1699--1763). Его семья относилась к дворянам среднего достатка. В детстве он учился у деревенского дьячка, затем, в возрасте 11-16 лет, в Московской университетской дворянской гимназии при Московском университете (1755-1760), откуда был исключён «за леность и нехождение в классы».
В начале 1762 года поступил на службу в лейб-гвардии Измайловский полк и, как часовой у подъёмного моста измайловских казарм в день воцарения Екатерины II, был произведен в унтер-офицеры. Уже во время службы в полку Новиков обнаруживал «вкус к словесным наукам» и склонность к книжному делу: издал две переводные французские повести и сонет (1768).
В 1767 году Новиков был в числе молодых людей, которым было поручено ведение протоколов в комиссии депутатов для сочинения проекта «Нового Уложения». Императрица считала это поручение делом высокой важности и предписала «к держанию протокола определить особливых дворян со способностями». Новиков работал в малой комиссии о среднем роде людей и в большой комиссии. Участие в работах комиссии ознакомило Новикова со многими важными вопросами, выдвинутыми русской жизнью, и с условиями русской действительности, стала важным этапом в формировании его просветительских взглядов. При докладах о работах комиссии Новиков стал лично известен Екатерине.
В 1769 году Новиков вышел в отставку и стал издавать еженедельный сатирический журнал «Трутень». Журнал «Трутень» (1769-1770) проводил мысль о несправедливости крепостного права, протестовал против злоупотреблений помещичьей властью, бичевал неправосудие, взяточничество и т. п., выступая с обличениями против очень влиятельных сфер, например, против придворных. По вопросу о содержании сатиры «Трутень» вступил в полемику со «Всякой Всячиной», органом самой императрицы Екатерины II. В полемике принимали участие и другие журналы, разделившиеся на два лагеря. «Всякая Всячина» проповедовала умеренность, снисходительность к слабостям, «улыбательную сатиру», осуждая «всякое задевание особ». «Трутень» стоял за смелые, открытые обличения. Борьба, однако, была неравная: «Трутень» сначала должен был умерить тон, совершенно отказаться от обсуждения крестьянского вопроса, а затем Новиков, получив намёк о возможном закрытии журнала, в апреле 1770 года перестает его издавать.
В 1772 году Новиков выступил с новым сатирическим журналом - «Живописцем», лучшим периодическим изданием XVIII века. «Живописец» проводил те же идеи, что и «Трутень»: в ряде статей, из которых одни принадлежали И. П. Тургеневу, другие приписывались А. Н. Радищеву, он сильно и горячо ратовал против крепостного права.
Издание памятников истории
Одной из важнейших задач Новиков считал борьбу против преклонения дворянства перед иностранщиной, за национальные основы русской культуры. Одновременно с сатирическими журналами он выпустил ряд исторических изданий. Среди них книга «Опыт исторического словаря о российских писателях» (1772, см. его факсимильное электронное pdf-переиздание), а также «Древняя Российская Вивлиофика…» - издававшиеся ежемесячно памятники русской истории (1773-1776), «Древняя Российская Идрография» (т. I, 1773 - описание московского государства, составленное при Фёдоре Алексеевиче), и другие издания исторических материалов. Он первым издал «Скифскую историю» А. И. Лызлова.
Новиков сознавал необходимость в издании исторических памятников палеографической точности, свода разноречий, составления алфавитных указателей и т. п., иногда прилагал эти приёмы при пользовании несколькими списками (например, в «Идрографии»). Материал для своих изданий памятников старины Новиков черпал из древлехранилищ частных, церковных, а также государственных, доступ к которым был разрешён ему императрицей в 1773. Новиков сам составил себе собрание рукописей исторического содержания. Много материалов доставляли ему Миллер, князь Щербатов, Бантыш-Каменский и другие, также Екатерина II, поддержавшая издание «Вивлиофики» щедрыми субсидиями.
Масонство
В своих взглядах на русскую старину Новиков не всегда отличался устойчивостью. Древние российские государи, по его словам, «якобы предчувствовали, что введением в Россию наук и художеств наидрагоценнейшее российское сокровище - нравы - погубятся безвозвратно»; но вместе с тем он - ревностный приверженец просвещения, почитатель Петра Великого и тех людей, труды которых на пользу русского просвещения он любовно заносил в свой «Опыт исторического словаря о российских писателях» (1772 год). Исход этих колебаний и противоречий Новиков нашёл в масонстве.
Первые связи Новикова с масонством начались в Петербурге. Друзья ещё в 1775 году зазывали его в масонство, но он долго колебался, не желая связывать себя клятвой, предмет которой ему был неизвестен. Масоны, очевидно, очень дорожили вступлением Новикова, так как, вопреки своим правилам, сообщили ему содержание первых трёх степеней до вступления его в ложу. Новиков, однако, не был удовлетворён елагинской системой, в которую он вступил, и только позже он нашёл «истинное» масонство в системе Рейхеля, в которой «было все обращено на нравственность и самопознание».
Журналы, издававшиеся Новиковым
В 1777 Новиков выпустил 22 номера «Санкт-Петербургских учёных ведомостей», выходивших еженедельно и примыкавших ещё к первому периоду его деятельности. Это был журнал учёной и литературной критики, ставивший себе целью, с одной стороны, сблизить русскую литературу и науку с учёным миром Запада, с другой - выставлять заслуги отечественных писателей, особенно исторических. Его считают первым русским журналом критической библиографии.
Нравоучительный элемент в «Ведомостях» был ещё слаб, но он стал господствующим в «Утреннем Свете» (1777-1780). Этот ежемесячный журнал Новиков стал издавать, прекратив «Ведомости», с сентября 1777, сначала в Петербурге, а с апреля 1779 - в Москве. «Утренний Свет» считается первым в России философским журналом. Здесь были опубликованы «Нощи» Юнга, «Мнения» Паскаля, но главным образом переводы из немецких писателей, моралистов, пиетистов и мистиков. «Утренний Свет» издавался при содействии целого кружка единомышленников, в числе которых были М. Н. Муравьёв и И. П. Тургенев, и притом с целями благотворительными: весь доход с издания предназначался на устройство и содержание в Петербурге первоначальных народных училищ. В этом сказались уже две основные черты позднейшей деятельности Новикова: уменье организовать общественную самодеятельность и стремление работать на пользу просвещения. Обращение к подписчикам журнала, с приглашением содействовать образованию училищ, вызвало обильный приток пожертвований.
В 1779 г. Новиков открыл «Модное ежемесячное издание, или Библиотеку для дамского туалета», которое стало первым отечественным женским журналом.Первый номер «Модного ежемесячного издания» вышел в январе в Петербурге, в связи с переездом Н.И. Новикова с пятого номера журнал стал выходить в Москве. Журнал издавался год, был закрыт издателем вследствие его занятости и отсутствия читателей (так, в одном из номеров издания был опубликован список подписчиков, в котором было всего 58 фамилий) Журнал был литературным, включал прозаические и поэтические произведения. Слово "модный" в его названии, по мнению исследователей истории прессы, использовалось с целью привлечения внимания женской аудитории и актуализации на его современной для данного периода типологической концепции журнала - это была первая попытка создания периодического издания для женщин.
Училища, основанные Новиковым в Петербурге
В ноябре 1777 Новиковым было открыто Училище (впоследствии названное Екатерининским) при церкви Владимирской Божией Матери, на 30 или 40 человек, с пансионерами и приходящими учениками, платными и даровыми. В следующем году было открыто второе училище (Александровское, при церкви Благовещения на Васильевском острове). Оба эти училища существовали ещё в 1782 году. Дальнейшая судьба основанных Новиковым училищ неизвестна.
Москва
В 1779 Херасков, который был куратором Московского университета и также масоном, предложил Новикову взять в аренду университетскую типографию и издание «Московских Ведомостей». Новиков переехал в Москву, и здесь начинается третий и наиболее блестящий период его деятельности. Быстро приведя в порядок и значительно расширив университетскую типографию, Новиков менее чем в три года напечатал в ней больше книг, чем сколько вышло из неё в 24 года её существования до поступления в руки Новикова.
Наряду с издательством книг, Новиков поднял и значение «Московских ведомостей», к которым стал прилагать прибавления разнообразного содержания; число подписчиков увеличилось всемеро (с 600 до 4000). В 1781 Новиков издавал продолжение «Утреннего Света», под названием «Московского ежемесячного издания». Затем следовали периодическое издание «Городская и деревенская библиотека» (1782-1786), в 1782 «Вечерняя Заря», в 1784-1785 «Покоящийся Трудолюбец», в котором Новиков возобновил свою борьбу с крепостным правом, первый русский детский журнал «Детское чтение» (1785-1789). Своей издательской деятельностью он хотел создать достаточно обильный и легко доступный запас полезного и занимательного чтения для обширного круга читателей, вовсе не ограничиваясь пропагандой своих мистических воззрений.
С целью удешевления книг Новиков вступил в сношения со всеми существовавшими тогда книжными лавками, заводил комиссионеров, отпускал книгопродавцам на льготных условиях товар в кредит, иногда десятками тысяч экземпляров, устраивал книжную торговлю не только в провинциальных городах, но и в деревнях. В Москве, где до тех пор существовали только две книжных лавки, с оборотом в 10 000 рублей, при Новикове и под его влиянием число их возросло до 20. Они продавали книг ежегодно двести тысяч. Также он учредил в Москве первую библиотеку для чтения.
В обществе, где даже звание писателя считалось постыдным, надо было иметь немалую долю решимости, чтобы стать типографщиком и книжным торговцем и видеть в этих занятиях своё патриотическое призвание. Люди, близкие к тому времени к Новикову, утверждали, что он не распространил, а создал у нас любовь к наукам и охоту к чтению. Сквозь вызванную им усиленную работу переводчиков, сочинителей, типографий, книжных лавок, книг, журналов и возбужденные ими толки стало, по замечанию В. О. Ключевского, пробиваться то, с чем ещё не был знакомо русское просвещенное общество: общественное мнение.
Преследования
Деятельность Новикова была в расцвете, когда над ним собиралась уже гроза. Прежде всего заявила к нему претензии (в 1784) комиссия народных училищ за перепечатку некоторых учебников, ею изданных. Новиков делал это по распоряжению московского главнокомандующего Чернышева и не для прибыли, а для того, чтобы в продаже было достаточно дешёвых учебных книг. Но Чернышев тем временем умер, и Новикову пришлось выдать комиссии вознаграждение.
В 1785 было повелено составить изданиям Новикова опись и передать их на рассмотрение московского архиепископа Платона, который должен был также испытать в вере самого Новикова. В своём донесении Платон разделил издания Новикова на три разряда: одни он считал весьма полезными при бедности нашей литературы; других, мистических, он, по его словам, не понимал; третьи, составленные французскими энциклопедистами, он считал зловредными. О вере Новикова Платон писал: «Молю всещедрого Бога, чтобы во всем мире были христиане таковые, как Новиков».
В 1790 в Москву назначен был главнокомандующим князь Прозоровский, человек невежественный, подозрительный, жестокий, выдвигавшийся угодничеством. Он посылал на Новикова доносы, вызвавшие отправление в Москву графа Безбородко для производства негласного дознания; но Безбородко не нашёл никаких поводов к преследованию Новикова. В апреле 1792 Прозоровскому послан был указ расследовать, не печатает ли Новиков, в противность закону, книг церковной печати. По приказу Прозоровского Новиков был арестован.
Ещё до окончания следствия императрица указом от 10 мая 1792 повелела тайно перевезти Новикова в Шлиссельбургскую крепость, где новые допросы делал ему Шешковский. Наконец, 1 августа 1792 императрица подписала указ о заключении Новикова в Шлиссельбургскую крепость на 15 лет. Новиков обвинялся в «гнусном расколе», в корыстных обманах, в деятельности масонской (что не было запрещено ни раньше, ни после), в сношениях с герцогом брауншвейгским и другими иностранцами (сношения эти касались исключительно масонства и никакого политического значения не имели). Все эти обвинения указ относит не к одному Новикову, а ко всем его соучастникам-масонам; пострадал же один только Новиков, хотя он даже не считался главой московских масонов. Даже князь Прозоровский был поражён исходом дела Новикова: «Я не понимаю конца сего дела, - писал он Шешковскому, - как ближайшие сообщники, если он преступник, то и они преступники».
Ещё Карамзин, выразивший сочувствие к судьбе Новикова в своей «Оде к Милости», искал причины осуждения Новикова не в официально выставленных против него обвинениях и на первом месте поставил раздачу Новикова хлеба голодающим, которая казалась подозрительной, так как не знали источника затраченных им при этом средств. Всего вероятнее, что Новиков пострадал за свою слишком, по тогдашним понятиям, самостоятельную общественную деятельность. Четыре с половиной года провел Новиков в крепости, терпя крайнюю нужду в самом необходимом, даже в лекарствах, хотя заключение его самоотверженно разделял д-р Багрянский.
Император Павел I в первый же день своего царствования освободил Новикова. Новиков был заключён в крепость ещё в полном развитии его сил и энергии, а вышел оттуда «дряхл, стар, согбен». Он вынужден был отказаться от всякой общественной деятельности и до самой своей смерти 31 июля (12 августа 1818) прожил почти безвыездно в своём Авдотьине, заботясь лишь о нуждах своих крестьян, об их просвещении и т. п. В Авдотьине сохранилась благодарная о нём память.
Николай Иванович Новиков - русский журналист, издатель, просветитель, философ - родился 8 мая (27 апреля по ст. ст.) 1744 г. в Московской губернии, родовом имении Тихвинское-Авдотьино, находившемся неподалеку от с. Бронницы, в семье дворянина средней руки. В детские годы он проходил обучение у местного дьяка, на протяжении 1755-1760 гг. получал образование в Московской университетской дворянской гимназии при университете, но его оттуда исключили за отсутствия рвения к учебе.
Поступив на службу в Измайловский полк в начале 1762 г., Новиков вскоре становится унтер-офицером. Уже тогда проявились наклонности к книгоизданию и увлечение словесностью: Новиков опубликовал две переведенные с французского повести и сонет.
В 1767 г. молодого человека избирают в комиссию депутатов, которые должны были составить проект императорского «Нового Уложения». Пропустив через свои руки сотню документов, он приобрел немало познаний о русских реалиях, что существенно повлияло на формирование его взглядов как просветителя.
Уйдя в отставку, в 1769 г. Новиков приступает к выпуску сатирического журнала «Трутень», публикуя обличительные материалы и вступая в полемику с журналом «Всякая всячина», который издавала сама Екатерина II. В итоге он вынужден был в апреле 1770 г. закрыть «Трутень». Но уже в 1772 г. под его началом выходит сатирический журнал «Живописец», который удостоился звания лучшего периодического издания XVIII ст.
Еще одним важным направлением деятельности Новикова было отстаивание национальных основ культуры, противостояние слепому поклонению дворян перед всем иностранным. Поэтому параллельно с журналами он выпускал исторические издания. Так, в 1772 г. выходит его «Опыт исторического словаря о российских писателях», на протяжении 1773-1775 гг. – 10-томный свод исторических документов «Древняя российская Вивлиофика». На протяжении 1777 г. Новиков издает 22 номера еженедельника «Санкт-Петербургские ученые ведомости», которые считаются первым русским журналом критической библиографии. После его закрытия в сентябре 1777 г. Новиков приступает к изданию первого в стране философского журнала «Утренний свет». Издание было благотворительным, прибыль с него шла на создание и содержание первоначальных народных училищ в Санкт-Петербурге.
В 1779 г. в биографии Новикова начинается новый этап, связанный с его переездом в Москву. Здесь куратор Московского университета Херасков предложил ему арендовать типографию (посодействовало этому то обстоятельство, что оба они были членами масонского ордена). При Новикове типография заметно увеличилась, за три неполных года в ней было напечатано изданий больше, чем за все 24 года существования. Николай Иванович публиковал журналы и книги, учебники, труды Руссо, Лессинга и других авторов в переводе. За счет прибыли в Москве им были открыты читальня, две школы, аптека, он оказывал большую помощь беднейшим горожанам и крестьянам.
В самом расцвете издательской деятельности Новикову пришлось ее оборвать. Тучи над ним начали сгущаться еще в 1784 г., когда ему предъявили претензии за перепечатку ряда учебников, которую он предпринял по приказу Московского главнокомандующего для пополнения резерва недорогой учебной литературы. В 1785 г. издания Новикова были включены в опись, их рассматривал на предмет благонадежности архиепископ.
Назначенный главнокомандующим Москвы в 1790 г. князь Прозоровский написал на Новикова немало доносов, по его же приказу издателя арестовали. Следствие еще не было закончено, когда 10 мая 1792 г. Екатерина II издала указ отправить Н.И. Новикова в Шлиссельбургскую крепость, а в августе ею был подписан указ о его заключении там на 15 лет. Обвинения, предъявленные Новикову, с тем же успехом могли бы быть предъявлены очень многим, поэтому на самом деле, скорее всего, он пострадал за слишком ретивую и самостоятельную общественную деятельность.
Николаю Ивановичу довелось провести в крепости 4,5 года, претерпевая огромные лишения. В первый же день восшествия на престол император Павел I дал Новикову волю с условием, что он не будет заниматься прежней деятельностью. Несколько лет заточения превратили энергичного мужчину в морально и физически сломленного. Перестав заниматься какой-либо общественной деятельностью, он до 12 августа (31 июля по ст. ст.) 1818 г., т.е. до самой смерти, жил в своем поместье.
Никола́й Ива́нович Новико́в (27 апреля (8 мая) 1744, Тихвинское-Авдотьино, Московская губерния - 31 июля (12 августа) 1818, там же) - российский журналист, издатель и общественный деятель, масон, одна из крупнейших фигур Русского Просвещения.
Родился 27 апреля (8 мая) 1744 года в родовом имении Тихвинское-Авдотьино, близ села (ныне города) Бронницы Московской губернии. Отец - Иван Васильевич Новиков (1699-1763) - из дворян Петровской выучки, сын полковника, во флоте дослужился до капитан-полковника, вышел в отставку при Анне Ивановне, затем 10 лет был воеводой в Алатыре, где женился на Анне Ивановне Павловой. В детстве Николаша учился у деревенского дьячка, затем, в возрасте 11-16 лет, в Московской университетской дворянской гимназии при Московском университете (1755-1760), откуда был исключён «за леность и нехождение в классы».
В начале 1762 года поступил на службу в лейб-гвардии Измайловский полк (куда был записан еще ребенком) и, как часовой у подъёмного моста измайловских казарм в день переворота Екатерины II, был произведен в унтер-офицеры. Уже во время службы в полку Новиков обнаруживал «вкус к словесным наукам» и склонность к книжному делу: издал две переводные французские повести и сонет (1768). В 1766 осуществил первый издательский опыт: напечатал в Академической типографии «Реестр российским книгам, продаваемым в Большой Морской, в Кнутсоновом доме»
В 1767 году Новиков был в числе молодых людей, которым было поручено ведение протоколов в комиссии депутатов для сочинения проекта «Нового Уложения». Императрица считала это поручение делом высокой важности и предписала «к держанию протокола определить особливых дворян со способностями». Новиков работал в малой Комиссии о среднем роде людей и в Большой комиссии. Участие в работах комиссии ознакомило Новикова со многими важными вопросами, выдвинутыми русской жизнью, и с условиями русской действительности, стала важным этапом в формировании его просветительских взглядов. При докладах о работах комиссии Новиков стал лично известен Екатерине. 1 января 1768 года именным указом был выпущен из гвардии в армию поручиком с назначением в Муромский пехотный полк Севской дивизии, однако продолжал служить при Комиссии.
В 1769 году после завершения работы Комиссии Новиков вышел в отставку и стал издавать еженедельный сатирический журнал «Трутень».Этот журнал (1769-1770) проводил мысль о несправедливости крепостного права, протестовал против злоупотреблений помещичьей властью, бичевал неправосудие, взяточничество и т. п., выступая с обличениями против очень влиятельных сфер, например, против придворных. По вопросу о содержании сатиры «Трутень» вступил в полемику со «Всякой Всячиной», органом самой императрицы Екатерины II. В полемике принимали участие и другие журналы, разделившиеся на два лагеря. «Всякая Всячина» проповедовала умеренность, снисходительность к слабостям, «улыбательную сатиру», осуждая «всякое задевание особ». «Трутень» стоял за смелые, открытые обличения. Борьба, однако, была неравная: «Трутень» сначала должен был умерить тон, совершенно отказаться от обсуждения крестьянского вопроса, а затем Новиков, получив намёк о возможном закрытии журнала, в апреле 1770 года перестает его издавать.Попытка продолжить сатирическую линию в новом журнале «Пустомеля» (июнь-июль 1770), к сожалению, прервались на втором номере.
В 1772 году Новиков выступил с новым сатирическим журналом - «Живописцем», лучшим периодическим изданием XVIII века. «Живописец» проводил те же идеи, что и «Трутень»: в ряде статей, из которых одни принадлежали И. П. Тургеневу, другие приписывались А. Н. Радищеву, он сильно и горячо ратовал против крепостного права.В 1775 Новиков издал книгу «Живописец», в которой собрал лучшие статьи из одноименного журнала и «Трутня» в переработанном виде.
Одной из важнейших задач Новиков считал борьбу против преклонения дворянства перед иностранщиной, за национальные основы русской культуры. Одновременно с сатирическими журналами он выпустил ряд исторических изданий. Среди них книга «Опыт исторического словаря о российских писателях» (1772), а также «Древняя Российская Вивлиофика…» - издававшиеся ежемесячно памятники русской истории (1773-1776), «Древняя Российская Идрография» (т. I, 1773 - описание московского государства, составленное при Фёдоре Алексеевиче), и другие издания исторических материалов. Он первым издал «Скифскую историю » А. И. Лызлова.
Новиков сознавал необходимость в издании исторических памятников палеографической точности, свода разноречий, составления алфавитных указателей и т. п., иногда прилагал эти приёмы при пользовании несколькими списками (например, в «Идрографии»). Материал для своих изданий памятников старины Новиков черпал из древлехранилищ частных, церковных, а также государственных, доступ к которым был разрешён ему императрицей в 1773 году. Новиков сам составил себе собрание рукописей исторического содержания. Много материалов доставляли ему Миллер, князь Щербатов, Бантыш-Каменский и другие, также Екатерина II, поддержавшая издание «Вивлиофики» щедрыми субсидиями.
В 1787 году «Бархатная книга» была издана Н. И. Новиковым под названием «Родословная книга князей и дворян российских и выезжих» и является ценным документом для генеалогических исследований.
В своих взглядах на русскую старину Новиков не всегда отличался устойчивостью. Древние российские государи, по его словам, «якобы предчувствовали, что введением в Россию наук и художеств наидрагоценнейшее российское сокровище - нравы - погубятся безвозвратно» ; но вместе с тем он - ревностный приверженец просвещения, почитатель Петра Великого и тех людей, труды которых на пользу русского просвещения он любовно заносил в свой «Опыт исторического словаря о российских писателях» (1772 год). Исход этих колебаний и противоречий Новиков нашёл в масонстве.
Первые связи Новикова с масонством начались в Петербурге. Друзья ещё в 1775 году зазывали его в масонство, но он долго колебался, не желая связывать себя клятвой, предмет которой ему был неизвестен. Масоны, очевидно, очень дорожили вступлением Новикова, так как, вопреки своим правилам, сообщили ему содержание первых трёх степеней до вступления его в ложу. Новиков, однако, не был удовлетворён елагинской системой, в которую он вступил, и только позже он нашёл «истинное» масонство в системе Рейхеля, в которой «было все обращено на нравственность и самопознание ».
В ноябре 1777 Новиковым было открыто Училище (впоследствии названное Екатерининским) при церкви Владимирской иконы Божией Матери, на 30 или 40 человек, с пансионерами и приходящими учениками, платными и даровыми. В следующем году было открыто второе училище (Александровское, при церкви Благовещения на Васильевском острове). Оба эти училища существовали ещё в 1782 году. Дальнейшая судьба основанных Новиковым училищ неизвестна.
В 1779 Херасков, который был куратором Московского университета и также масоном, предложил Новикову взять в аренду университетскую типографию и издание «Московских Ведомостей». Новиков переехал в Москву, и здесь начинается третий и наиболее блестящий период его деятельности. Быстро приведя в порядок и значительно расширив университетскую типографию, Новиков менее чем в три года напечатал в ней больше книг, чем сколько вышло из неё в 24 года её существования до поступления в руки Новикова. В том числе - первое Полное собрание сочинений А. П. Сумарокова (в 10 томах), «Русские сказки» Левшина (в 10 томах) и др.
Наряду с издательством книг, Новиков поднял и значение «Московских ведомостей», к которым стал прилагать прибавления разнообразного содержания; число подписчиков увеличилось всемеро (с 600 до 4000). В 1781 Новиков издавал продолжение «Утреннего Света», под названием «Московского ежемесячного издания». Затем следовали периодическое издание «Городская и деревенская библиотека» (1782-1786), в 1782 «Вечерняя Заря», в 1784-1785 «Покоящийся Трудолюбец», в котором Новиков возобновил свою борьбу с крепостным правом, первый русский детский журнал «Детское чтение для сердца и разума» (1785-1789), научный журнал «Магазин натуральной истории, физики и химии» (1788-1790). Своей издательской деятельностью он хотел создать достаточно обильный и легко доступный запас полезного и занимательного чтения для обширного круга читателей, вовсе не ограничиваясь пропагандой своих воззрений.
С целью удешевления книг Новиков вступил в сношения со всеми существовавшими тогда книжными лавками, заводил комиссионеров, отпускал книгопродавцам на льготных условиях товар в кредит, иногда десятками тысяч экземпляров, устраивал книжную торговлю не только в провинциальных городах, но и в деревнях. В Москве, где до тех пор существовали только две книжных лавки, с оборотом в 10 000 рублей, при Новикове и под его влиянием число их возросло до двадцати. Они продавали ежегодно двести тысяч книг; в частности, М. И. Глазуновым был создан издательский дом просуществовавший вплоть до Октябрьской революции 1917 года. Также Новиков учредил в Москве первую библиотеку для чтения.
В обществе, где даже звание писателя считалось постыдным, надо было иметь немалую долю решимости, чтобы стать типографщиком и книжным торговцем и видеть в этих занятиях своё патриотическое призвание. Люди, близкие к тому времени к Новикову, утверждали, что он не распространил, а создал у нас любовь к наукам и охоту к чтению. Сквозь вызванную им усиленную работу переводчиков, сочинителей, типографий, книжных лавок, книг, журналов и возбужденные ими толки стало, по замечанию В. О. Ключевского, пробиваться то, с чем ещё не был знакомо русское просвещенное общество: общественное мнение.
В 1781 году Новиков женился на племяннице князя Трубецкого - Александре Егоровне Римской-Корсаковой (умерла 12 апреля 1791 г).
В 1782 основал Дружеское ученое общество из сторонников идей Просвещения, которое в 1784 учредило книгоиздательство Типографическая компания (князья Юрий и Николай Трубецкие, Иван и Петр Лопухины, В. В. Чулков, И.Тургенев, А.Кутузов, А.Ладыженский, Шредер, А. И. Новиков).
Деятельность Новикова была в расцвете, когда над ним собиралась уже гроза. Прежде всего заявила к нему претензии (в 1784) комиссия народных училищ за перепечатку некоторых учебников, ею изданных. Новиков делал это по распоряжению московского главнокомандующего Чернышёва и не для прибыли, а для того, чтобы в продаже было достаточно дешёвых учебных книг. Но Чернышёв тем временем умер, и Новикову пришлось выдать комиссии вознаграждение.
В 1785 году было повелено составить изданиям Новикова опись и передать их на рассмотрение московского архиепископа Платона, который должен был также испытать в вере самого Новикова. В своём донесении Платон разделил издания Новикова на три разряда: одни он считал весьма полезными при бедности нашей литературы; других, мистических, он, по его словам, не понимал; третьи, составленные французскими энциклопедистами, он считал зловредными. О вере Новикова Платон писал: «Молю всещедрого Бога, чтобы во всем мире были христиане таковые, как Новиков». Из 460 изданий лишь 23 были признаны «могущими служить к разным вольным мудрованиям». 6 из них как масонские были запечатаны, а 17 запретили продавать.
Церковь в Авдотьине, в которой похоронен Н. И. Новиков
В 1787 году во время неурожая и возникшего вследствие этого массового голода Новиков начал оказывать филантропическую помощь крестьянам своего имения Авдотьино, а затем и соседним деревням. Израсходовав на сие свыше 50 00 рублей (при поддержке Г. М. Походяшина), он спас от голодной смерти мужиков из 100 селений. Не стерпев такой дерзости, императрица Екатерина подписала указ «о запрещении в продажу всех книг, до святости касающихся». Было изъято из лавок и сожжено свыше 330 изданий, большая часть из которых вышла в типографиях Новикова.
По приказу императрицы от 17.10.1788 Новикову было отказано в продление аренды Университетской типографии. Тяжело заболев, в июне 1789 он удалился из Москвы в Авдотьино. В 1791 Типографическая компания официально самоликвидировалась, передав все имущество и долги персонально Новикову.
В 1790 году в Москву назначен был главнокомандующим князь Прозоровский, человек невежественный, подозрительный, жестокий, выдвигавшийся угодничеством. Он посылал на Новикова доносы, вызвавшие отправление в Москву графа Безбородко для производства негласного дознания; но Безбородко не нашёл никаких поводов к преследованию Новикова.
13 апреля 1792 года Прозоровскому послан был указ расследовать, не печатает ли Новиков, в противность закону, книг церковной печати. 22 апреля В спальню Новикова ворвались гусары и учинили обыск невзирая на то, что хозяин был болен. Императрица Екатерина повелела искать книги, письма - хоть что-нибудь, что может показаться подозрительным, но придраться юридически было не к чему. Гусары перевернули дом вверх дном и ничего не нашли. В ходе обысков книжных лавок и библиотек, было обнаружено некоторое число ранее запрещённых книг. Несмотря на это, Новикова вытащили из постели, посадили в кресло и перенесли в карету. Во время этой сцены дети Новикова забились в припадке, у них открылась падучая.
Услышав об аресте Новикова, князь Разумовский возмутился: «Больного старикашку взяли под караул, а расхвастались, как будто город захватили ». Николаю Иановичу предстояли допросы в Москве и пытки в Петербурге.
Ещё до окончания следствия императрица указом от 10 мая 1792 года повелела тайно перевезти Новикова в Шлиссельбургскую крепость, где новые допросы делал ему сам Шешковский.
Однако следствие смогло предъявить обвинения, основанные лишь на подозрениях, которые были столь неубедительными, что суд устраивать было просто неприлично. Наконец, 1 августа 1792 года императрица подписала указ о заключении Новикова без суда в Шлиссельбургскую крепость на 15 лет. Новиков обвинялся в «гнусном расколе», в корыстных обманах, в деятельности масонской (что не было запрещено ни раньше, ни после), в сношениях с герцогом брауншвейгским и другими иностранцами (сношения эти касались исключительно масонства и никакого политического значения не имели). Указ Екатерины гласил: «…хотя Новиков и не открыл сокровенных своих замыслов, но непризнанные им преступления столь важны, что Мы повелели запереть его в Шлиссельбургскую крепость ».
Все эти обвинения указ относит не к одному Новикову, а ко всем его соучастникам-масонам; пострадал же один только Новиков, хотя он даже не считался главой московских масонов. Даже князь Прозоровский был поражён исходом дела Новикова: «Я не понимаю конца сего дела , - писал он Шешковскому, - как ближайшие сообщники, если он преступник, то и они преступники ».
Ещё Карамзин, выразивший сочувствие к судьбе Новикова в своей «Оде к Милости», искал причины осуждения Новикова не в официально выставленных против него обвинениях и на первом месте поставил раздачу Новиковым хлеба голодающим, которая казалась подозрительной, так как не знали источника затраченных им при этом средств. Всего вероятнее, что Новиков пострадал за свою слишком, по тогдашним понятиям, самостоятельную общественную деятельность. Четыре с половиной года провел Новиков в крепости, терпя крайнюю нужду в самом необходимом, даже в лекарствах, хотя заключение его самоотверженно разделял доктор Багрянский. В тюрьме ему отвели камеру № 9, в которой ранее содержался бывший император Иван Антонович.
Из 15 лет Новиков просидел только 4 года - императрица умерла, а новый император Павел Первый в первый же день своего царствования приказал освободить Новикова за отсутствием вины. Однако, Новиков был заключён в крепость ещё в полном развитии его сил и энергии, а вышел оттуда «дряхл, стар, согбен».
Но на свободе ждала страшная новость -– пока он сидел в Шлиссельбурге, всё его имущество было продано с аукциона, в том числе и имение Авдотьино. Однако, Новиков смог добиться возвращения усадьбы, но при этом его финансовое положение было таким плачевным, что пришлось заложить имение. На вырученные деньги Николай Иванович планировал снова отремонтировать усадебные постройки, но оказалось, что будет дешевле всё построить заново.
Новиков построил для крестьян четырёхквартирные кирпичные дома, которые называл «домами связи». Такое название было дано, потому что Новиков считал, что цивилизация разрушила былую естественную связь между людьми. Люди разъединились, отгородились друг от друга. Эту стену между людьми и должны были сломать «дома связи». Это, фактически, была первая коммуна в России.
Также, Николай Иванович мечтал возродить связь человека с природой. Он занимался садоводством, разбил в имении фруктовый сад, много времени проводил в парке. Друзья слали ему семена различных культур (цветов, клевера), черенки вишен, груш, яблонь.
Он вынужден был отказаться от всякой общественной деятельности и до самой своей смерти 31 июля (12 августа 1818) прожил почти безвыездно в своём Авдотьине, заботясь лишь о нуждах своих крестьян, об их просвещении и т. п.
Новиков буквально выбивался из сил, чтобы поправить свои дела. Но дети были плохими помощниками, т. к. они страдали эпилепсией, начавшейся в день его ареста. В декабре Новикова каждый год охватывала паника - нужно было где-то доставать средства для очередного взноса по закладной, ведь, если этого не сделать, то всё имущество могло пойти «с молотка». В 1817 году Новикову пришлось особенно трудно, он едва смог в последний момент собрать деньги. Сразу после этого у него случился инсульт и он потерял память и вскоре умер.
После его смерти Николай Михайлович Карамзин подвл императору Александру Первому прошение, в котором значилось: «Новиков, не уличённый ни в каком государственном преступлении, был жертвою подозрения, извинительного, но несправедливого. Бедность и несчастье его детей подает случай государю милосердному вознаградить в них усопшего страдальца ». Но император не внял просьбе, и заложенное имение было продано с публичного торга за долги.
Несмотря на это, в Авдотьине сохранилась благодарная память о Николае Ивановиче.
Мемориальная доска на доме Н. И. Новикова в Авдотьине (нынешнее состояние)
