Савва Тимофеевич Морозов более всего запомнился, как меценат, купец и текстильный фабрикант, и в меньшей степени, как человек, косвенно поддерживавший материально партию большевиков. Человеком он был в Российской империи очень богатым, а посему крайне влиятельным.
У Саввы Тимофеевича, кроме «фамильного бизнеса» — огромного ткацкого производства, имелись собственные рудники и лесозаготовки, химические заводы и больницы, газеты и даже театр.
А еще, далеко не каждый знает, что только благодаря его деньгам возник и сумел выжить знаменитый Московский художественный, ныне МХАТ, ставший гордостью русской культуры.
Да, Савва Морозов давал деньги большевикам - или они вымогали их у него? - давал легальное прикрытие главному боевику РСДРП Леониду Красину, работавшему на его фирме электриком, и знаменитому Николаю Бауману. Быть может, порядочность и связь с очень опасными людьми и погубили миллионера, которого обнаружили мертвым в номере роскошного отеля в Каннах, в 1905 году? Давайте разбираться…
В начале XIX века крепостной Морозов догадался создать собственную ткацкую мастерскую и оказался толковым мастером и оборотистым дельцом. Вскоре он сумел выкупиться из крепостной зависимости у барина и выкупил всю многочисленную родню. Перебравшись в Москву, славную купеческими традициями, основатель династии начал активно расширять ткацкое дело и после смерти оставил каждому из своих сыновей по ткацкой фабрике с большим числом наёмных рабочих.
К началу XX века семейство Морозовых, придерживавшихся старообрядческой веры, значительно разрослось и разделилось на несколько независимых кланов, имевших собственные производства и капиталы. Из них самыми богатыми и оборотистыми считались «Тимофеевичи», к которым принадлежал Савва Тимофеевич. В подмосковном Орехово-Зуеве «Тимофеевичи» владели практически всем: землёй, фабриками, содержали на свой счёт полицию, издавали газеты, строили церкви, школы, больницы и т. д.
Мария Фёдоровна Морозова (1830-1911) с сыном Саввой Тимофеевичем Морозовым (1862-1905) и внуками Марией, Тимофеем и Еленой Внешне Савва Тимофеевич напоминал татарского мурзу - плотный, низкорослый, с чуть раскосыми глазами и широким упрямым лбом. Получив блестящее образование, - он окончил отделение естественных наук физико-математического факультета Московского университета, а затем успешно стажировался в знаменитом Кембридже, - миллионер любил прикидываться недоумком, хотя отличался немалой подозрительностью и удивительным умением делать деньги.
Савва одним из первых в России стал широко использовать электричество, построив электростанцию, завозил из-за границы оборудование и жадно перенимал новые прогрессивные технологии.
О богатстве семьи Морозовых может свидетельствовать факт, что мать Саввы Тимофеевича - Мария Фёдоровна Морозова, - когда овдовела, имела личный капитал в 16 млн. рублей , а к концу жизни сумела его УДВОИТЬ ! Это были фантастически огромные по тем временам деньги. Богатства Морозовых можно сравнить с состояниями первой десятки самых богатых людей планеты в наши дни.
Савва Тимофеевич был принят в высшем свете, пользовался благорасположением премьер-министра Российской империи С. Ю. Витте и даже удостоился чести быть представленным императору. Купца-миллионера награждали орденами и почётными званиями. Он женился по любви на красивой женщине - Зинаиде Григорьевне Морозовой (Зиминой), которая очень любила мужа и родила ему несколько детей.
На своих фабриках Савва Тимофеевич старался создать для рабочих самые благоприятные условия, и об этом ходили легенды. Что же толкнуло этого незаурядного человека на роковую связь с боевиками большевистской партии, отличавшейся крайней нетерпимостью, цинизмом и являвшейся непримиримым врагом капитала? Естественно, в том случае, если капитал не могла заполучить в собственное распоряжение.
Здание Московского Художественного театра в Камергерском переулке, 1900-е годы Полагают, что трагические события начались с того, что Савва Морозов взялся помогать создавать Московский художественный театр. В отличие от других московских толстосумов, обещавших дать деньги театральному фанату из фабрикантов Алексееву, взявшему сценический псевдоним Станиславский, лишь Морозов их действительно дал!
Станиславский надеялся, что ему помогут богатые родственники, но они не дали ни копейки. Тогда он стал просить у меценатов, но откликнулся делом только один Морозов. Впоследствии театр фактически существовал на его средства, а «благодарный» Немирович буквально выжил Савву Тимофеевича из правления.
Морозов сам подыскал здание для театра, дал деньги и принимал активное участие в создании будущей гордости российской культуры. Но слава досталась не ему.
Среди знакомых Станиславского, игравших на любительской сцене, была чета господ Андреевых. Их настоящая фамилия была Желябужские. Глава семьи имел генеральский чин действительного статского советника. Его жена - Мария Фёдоровна Андреева (Желябужская) - происходила из обедневшей дворянской семьи, отец её служил главным режиссёром в Александринском театре.
Мария Андреева Мария начала карьеру профессиональной актрисы, но вскоре вышла замуж. Впоследствии она вернулась сначала на любительскую сцену, а затем и на профессиональную, в Художественном театре. Через студента-репетитора своего сына она познакомилась с революционно настроенной молодёжью и втянулась в боевую организацию РСДРП, которой руководил Леонид Красин.
Андреева имела партийные клички «Феномен» и «Белая ворона».
Сильно увлёкшийся ею Савва Морозов ничего об этом не знал. Андреева умело вытягивала из него крупные суммы, и он, зачарованный ею, давал деньги тем, кто цинично использовал его.
В одном из частных писем, не подозревавший о связях Андреевой с большевиками-террористами, Станиславский горько упрекал её за поистине ужасное пренебрежение к чувствам такого достойного человека, как Савва Морозов. Но на Марию Фёдоровну это не произвело никакого впечатления. При её тайном посредничестве на предприятии Морозова получил возможность легализоваться глава боевой организации РСДРП Леонид Красин.
В одном из имений Морозова работал ветеринаром Николай Бауман, которого убили в смутные дни 1905 года. Получая от Морозова деньги, большевики часто писали в своей «Искре» заведомую ложь о положении рабочих на предприятиях миллионера: якобы люди там голодали и умирали от непосильного труда. Такова была одна из форм их «благодарности» тому, кто давал деньги на существование их печатного органа и прикрывал от политической полиции партийных функционеров.
Мария Федоровна Андреева Андреева с сыном и А.М. Горьким. 1905 год Вскоре Андреева сошлась с Максимом Горьким, но Морозов по-прежнему продолжал выполнять все её прихоти: дело касалось преимущественно денег на партийные нужды. Или миллионера сумели крепко взять за горло?
Большевики сумели подбить рабочих Орехово-Зуева на вооружённое выступление, которое быстро и жестоко подавили войска. И тут у Саввы Тимофеевича произошёл душевный надлом. Нет, он не сошёл с ума, как пытались представить впоследствии, но почувствовал опустошённость. Он потерял женщину, в которую был безответно влюблён, жена его приняла назад и даже родила ему сына, но Морозов видел, что она до конца его никогда не простит. Рабочие, для которых он от души старался создать лучшие в России условия, его тоже предали. Театр, который без него просто не существовал бы в природе, получив приличные деньги, откинул его руками своих художественных руководителей.
Экий омерзительный человек, - в сердцах однажды воскликнул Савва Тимофеевич, в очередной раз поругавшись с Максимом Горьким. - Зачем он представляется босяком, когда все знают, что его дед был богатым купцом второй гильдии и оставил большое наследство?
Пролетарский писатель присочинял, рассказывая, что Морозов якобы охранял его и повсюду ходил за ним с браунингом, чтобы на Горького не напали черносотенцы и агенты охранки. Это беспардонное враньё вызывало у Саввы Тимофеевича негодование.
Неприятным сюрпризом для большевиков стало то, что миллионер-фабрикант наотрез отказал им в финансовой поддержке. Он увидел, ЧТО принесёт России большевизм, и не желал вскармливать собственного убийцу и могильщика.
Красин неоднократно обращался к Морозову за деньгами и даже угрожал ему, но получал твёрдый отказ. За Морозовым следили подозрительные люди. Красин и компания пытались уверить фабриканта, что это царская охранка, но на самом деле это были люди большевиков: на Морозова пытались оказать психологическое давление. Не исключено, что именно Андреева и Горький специально распускали слухи, что семья объявила Морозова сумасшедшим.
Всё это не соответствовало действительности. Зинаида Григорьевна Морозова любила мужа. Семья решила на время спрятать Савву Тимофеевича от его прежних опасных знакомых и заодно дать ему возможность отдохнуть и подлечиться. Вместе с женой фабрикант выехал за границу. Но и там его выследили боевики большевиков, всё ещё не терявшие надежду получить деньги.
Ещё в период ухаживаний за Андреевой миллионер застраховал свою жизнь на сто тысяч рублей - деньги по тем временам баснословные - и отдал страховой полис актрисе. Андреева хранила страховой полис, а Морозов не потребовал его обратно. Почему? Тайна…
Савва отдыхал в Каннах, когда к нему приехал Красин - просить, умолять, требовать, наконец, денег! Морозов наотрез отказал, и обозлённый Красин уехал ни с чем.
Спустя несколько дней, 13 мая 1905 года, в самом дорогом отеле каннской Ривьеры, «Царском», раздался выстрел. В той комнате, где отдыхал миллионер Савва Морозов. Когда в комнату вбежала Зинаида Григорьевна, она увидела мужа лежащим на диване, а рядом, на полу, валялся небольшой никелированный браунинг. Окно было приоткрыто, и женщина увидела убегавшего человека: так она утверждала до конца своих дней. На туалетном столике лежала записка: «В моей смерти прошу никого не винить». Однако жена говорила, что почерк мужа изменён и Савва никогда не решился бы на самоубийство.
Зинаида Морозова Это вы ему закрыли глаза? - первое, что спросили у супруги миллионера. Ведь, до прибытия полиции к телу мецената никто не прикасался. Дело в том, что самоубийцы и убитые не закрывают глаза, это за них делает другой человек. Кто это сделал — жена или убийца? Тайна…
Французская полиция официально объявила о самоубийстве, и дело быстренько закрыли. Чтобы похоронить Морозова по православному обряду - самоубийц не хоронили в освящённой церковью земле, - пришлось объявить, что бедный Савва тронулся умом. Тогда его тело предали земле как положено. Чтобы снять напряжение в могущественном морозовском клане, на похороны приехал московский градоначальник граф Шувалов.
Вскоре мадам Андреева хладнокровно предъявила к оплате страховой полис на сто тысяч рублей. Сорок из них ушло на оплату её долгов, а шестьдесят тут же забрала большевистская партия. Полагают, что именно этот роковой полис стал смертным приговором для известного мецената и промышленника. Для алчных большевиков он оказался единственным способом получить деньги Морозова. Но кто убил Савву? Это так и осталось тайной…
С таинственной смерти фабриканта Саввы Морозова прошло уже более ста лет, однако дело об убийстве в Каннах продолжает интересовать историков и политиков по сегодняшний день. С 1905 года сохранилось ничтожно маленькое количество документов, связанных с гибелью Саввы Тимофеевича: ни во французских, ни в российских архивах вещественных доказательств происшествия, помимо свидетельства о смерти Морозова и его предсмертной записки, не осталось. Это еще раз подтверждает, что по какой-то причине никто не был заинтересован раскрытием настоящих обстоятельств гибели известного российского предпринимателя.
Делом Саввы Морозова не занялась ни французская полиция, ни представители охранного ведомства России, ни родственники покойного – никто не опротестовал версии о самоубийстве миллионера, хотя многие факты наводили на мысль, что Савва Тимофеевич был убит в номере каннского отеля.
О том, что Морозов не был самоубийцей, свидетельствовал и семизарядный автоматический браунинг, найденный на полу рядом с телом предпринимателя.
Оружие принадлежавшее Савве, было рассчитано на патроны 7,65 мм, но многие историки свидетельствовали, что пуля, извлеченная из тела фабриканта, имела совершенно другой калибр и не могла подходить к его браунингу.
Сам браунинг, служивший важным вещественным доказательством, вскоре после происшествия таинственно исчез. Его могли уничтожить еще во Франции, после отправления тела Саввы Морозова в Россию, или же в годы советской власти, когда ценные документы, связанные с этим делом, тщательно выискивались и истреблялись.
Как известно, тело Морозова некоторое время находилось на исследовании в морге, работавшем при городской клинике. Именно там, вероятно, было произведено вскрытие, при котором обязательно была бы извлечена пуля. Однако и документы, подтверждающие это, исчезли при загадочных обстоятельствах. На сегодняшний день невозможно выяснить, осталась ли пуля в теле фабриканта, либо она оказалась в руках французских полицейских.
Савва Морозов при строительстве МХАТа
Дело Морозова, казалось, вовсе не было расследовано. Этому способствовали также события, происходившие в России в 1905 году. В это время на подавление революции, охватившей Россию, требовались огромные деньги. Известно, что Россия сумела договориться с французскими властями о получении на выгодных для Франции условиях крупного займа.
Как раз в этот момент в Каннах погиб известный российский политик и крупнейший миллионер. Вполне понятно, что французская сторона стремилась как можно быстрее закрыть это дело.
Для французских полицейских версия о самоубийстве Морозова была наиболее удобной. Однако, опытные венгерские и югославские эксперты допустили, что при подобном расположении пистолета и правой руки стоило поднимать дело об убийстве с последующей инсценировкой.
Что или кто заставил полицию Франции отступить от официальных правил — остается также неизвестным. Известно только, что вопрос о прекращении расследования дела, связанного с гибелью российского миллионера, был согласован на высшем межгосударственном уровне.
По неофициальным данным расследование этого запутанного дела со стороны России все же было. И, якобы, сам Николай II поручил расследование некоему контрразведчику Сергею Свирскому. Однако решение морозовского вопроса было на время отодвинуто восстанием на броненосце «Потемкин». Лишь в сентябре Свирский снова напомнил правителю об этом расследовании.
Свирский доложил Николаю II, что на основе собранных им данных невозможно было ни опровергнуть, ни подтвердить самоубийства Саввы Тимофеевича. Протокол французской полиции о смерти Морозова был составлен со слов человека, пожелавшего остаться неизвестным; фотографий с места преступления также не оказалось.
Версия историков о двойнике Саввы Морозова появилась в результате одной маленькой детали. Дело в том, что в Москву через Ревель гроб с телом Саввы Морозова доставили на борту яхты под названием «Ева Юхансон», принадлежавшей яхт-клубу троюродного брата Саввы — Фоме Пантелеевичу Морозову.
При отпевании отчего-то решили гроб не вскрывать. По вероисповеданию Савва Морозов, как и все представители его династии, был старообрядцем, в среде которых самоубийство всегда считалось самым страшным и непростительным грехом. Савва Тимофеевич отлично знал, что самоубийство влекло за собой отречение не только от церкви и веры, но и от семьи и детей. Это еще одно доказательство в пользу версии, что он не мог покончить жизнь самоубийством.
Савву Морозова похоронили на старообрядческом Рогожском кладбище в Москве, в усыпальнице, рядом с его дедом и отцом. Речи на его похоронах не произносились, так как по старообрядческим традициям это было непринято. Хоронили в полной тишине, а вместе с Саввой Тимофеевичем будто бы хоронили страшную тайну его смерти.
Согласно с некоторыми данными, многие заграничные счета Савва Морозова были завещаны весьма загадочной личности – Фоме Морозову.
Троюродный брат Саввы, проживавший в Нижегородской губернии, и сам предприниматель с раннего детства были невероятно похожи между собой. Это сходство не исчезло даже с годами: известно, что на Нижегородской ярмарке, где Савва Тимофеевич состоял в биржевом комитете, Фома часто подменял его, надевая костюм и слегка остригаясь. Сам Фома хорошо ориентировался в финансовых делах, так как ему принадлежала брокерская фирма.
После более тщательного изучения дела Морозова выяснилось, что на деревенском кладбище, находившемся недалеко от местечка Лахти, был похоронен Фома Морозов, скончавшийся в 1903-м году. Факт смерти Фомы Морозова особо не афишировался, а его брокерская фирма продолжала работать по существовавшим документам. Совладельцем конторы в то время был Никита Морозов.
Именно он, спустя много лет после вести о самоубийстве Саввы Морозова, рассказал своему внуку, что фабрикант до самой своей смерти жил по документам своего троюродного брата.
Среди старообрядцев ходили слухи, что до октября 1967-го года на Малоохтенском кладбище находилась могила с огромным крестом и надписью, свидетельствовавшей о захоронении здесь в октябре 1929 года тела Саввы Морозова. По распоряжению секретаря обкома КПСС этот крест был снесен. Возможно, легенда, ходившая среди рабочих после гибели Саввы Тимофеевича о том, что он на самом деле оставался в живых, была не вымыслом. Впрочем, писатель Горький утверждает, что легенду придумали сами рабочие фабрики, отказываясь поверить в произошедшее. Рабочие очень любили Морозова.
Много тайн и секретов в этой истории, но разгадка этой запутанной истории становится более чем очевидна, если проследить судьбу членов семьи Саввы Морозова после трагедии.
29 мая на похороны Саввы Тимофеевича собралось около пятнадцати тысяч человек. На кладбище присутствовали все актеры и работники МХАТа, кроме одной артистки – Марии Андреевой. В этот день она якобы заболела и осталась в постели. Женщина, из-за которой он, возможно, поплатился жизнью, сославшись на нездоровье, не пожелала провести его в последний путь.
Зинаида Григорьевна после похорон Морозова А. А. Козлов, тогдашний генерал-губернатор Москвы, на похоронах Морозова, подойдя к Зинаиде Григорьевне, которую он хорошо знал и в доме которой бывал, выразил ей соболезнование и прямо сказал:
«Не верю я в разговоры о самоубийстве, слишком значимым и уважаемым человеком был Савва Тимофеевич. Потеря для всех - огромная».
После трагедии, произошедшей с Саввой Морозовым, его семью ожидало еще немало страданий и трагических моментов. Спустя некоторое время Тимофей, старший сын Саввы, активно занялся расследованием убийства своего отца. Вероятно, ему все же удалось отыскать какие-то факты или важные улики. Тимофей, пытаясь снова начать следование по этому делу, сразу же был арестован. В 1921 году он был приговорен к смертной казни и расстрелян. Младший же сын Морозова, Савва, был отправлен в ГУЛАГ.
Портрет Зинаиды Григорьевны Морозовой с детьми: Тимофеем, Марией, Люлютой, 1900 — 1903 Его дочь Маша, признанная душевнобольной, попала в сумасшедший дом, где погибла при весьма странных обстоятельствах. Спастись от расправы властей удалось лишь младшей Елене: после охватившей страну революции, она смогла выехать в Бразилию. Овдовевшая Морозова, получившая по наследству от мужа крупную сумму денег, осталась на территории России. Спустя несколько лет она вышла замуж за генерала-губернатора Рейнбота. В ее владении остался особняк на Спиридоновке и загородная усадьба Горки с огромным парком и оранжереей.
Хотя Зинаида Григорьевна после победы большевиков вполне могла покинуть Россию, такой возможностью она не воспользовалась. Некоторое время она жила в Горках, однако получив от власти документ о принадлежности ее дома с находившейся в нем художественно-исторической обстановкой государству, она была вынуждена покинуть усадьбу. Всю оставшуюся жизнь Зинаида снимала дачу в поселке Ильинском, где и прожила до последних дней. Умерла она после Второй мировой в забвении и бедности.
Мария Андреева при советской власти стала известным партийным работником и получила множество высших правительственных наград. Урны с прахом Красина и Горького по сегодняшний день хранятся в стене Кремля.
Как-то непопулярна в новой, современной России идея благотворительности и меценатства. Обмельчали предприниматели, наверное, и даже традиции дореволюционного, русского меценатства не вдохновляют нынешних крупных бизнесменов, - излишки денег пойдут скорее на кипрский оффшор, чем во что-то, нуждающееся в поддержке на Родине.
А ведь среди тех, царских меценатов, были не просто люди, которым некуда девать деньги, это были личности, широко образованные и эстетически развитые, знающие толк и в культуре, и предметах роскоши, поддерживающие русскую науку.
Взять, к примеру, Савву Морозова, знакомого всем нам со школьной скамьи, - глыба ведь, а не человек!
Савва Тимофеевич Морозов родом из старообрядческой купеческой семьи. Она была почтенная, богатая – уж постарался дед Саввы Тимофеевича в своё время, заложив купеческие основы фамилии. В Москве все знали большой морозовский двухэтажный особняк в Трёхсвятительском переулке, с зимней оранжереей и огромным садом с беседками.
Несмотря на некоторую зашоренность кругозора набожной матушки, её сыновья Савва и Сергей получили достаточно хорошее домашнее образование, позже Савва обучался в 4-й Московской гимназии на Покровке (где, по его словам, он научился курить и не верить в бога).
Позже, в 1881 году, юный Савва Тимофеевич поступил студентом на физико-математический факультет Московского императорского университета, который закончил через 6 лет дипломированным химиком. Обучение Савва продолжил в Великобритании, в Кембриджском университете, одновременно знакомясь с текстильном делом на английских фабриках.
Вернувшись в Россию, в возрасте 25 лет Савва Тимофеевич принял от отца управление Никольской мануфактурой товарищества «Саввы Морозова сын и Ко». Будучи пайщиком товарищества, он владел всего 10 % паёв мануфактуры, остальной частью владела его суровая, стальная в делах матушка.
Помимо управления мануфактурой Савва директорствовал на посту московского Трёхгорного пивоваренного товарищества, держал хлопковые поля в Туркестане, владел заводами на Урале.
В 1905 году Морозов учредил анонимное общество соединённых химических заводов «С. Т. Морозов, Крель и Оттман». Будучи крупным российским предпринимателем, Морозов возглавлял комитет Нижегородской ярмарки, состоял членом московского отделения Совета торговли и мануфактур.
На Всероссийской промышленной ярмарке в Нижнем Новгороде Савва Тимофеевич лично подавал государю хлеб-соль, а позже (тут же, на ярмарке) произнёс свою знаменитую речь: «Богато наделённой русской земле и щедро одарённому русскому народу не пристало быть данниками чужой казны и чужого народа… Россия, благодаря своим естественным богатствам, благодаря исключительной сметливости своего населения, благодаря редкой выносливости своего рабочего, может и должна быть одной из первых по промышленности стран Европы».
Морозовская Никольская мануфактура занимала в России третье место по рентабельности. Изделия мануфактуры сумели вытеснить английские ткани в Китае и Персии.
В 1893 году Морозов купил на Спиридоньевке дом А. Н. Аксакова, снёс его и построил роскошный особняк, принадлежащий сегодня МИДу России). Именно здесь он вместе со своей женой Зинаидой Григорьевной устраивал балы и светские вечеринки. В этом доме бывали такие люди, как Чехов, Шаляпин, Горький, Боткин, Станиславский и множество других не менее известных людей России.
Морозов охотно помогал Малому Художественному театру, заведовал его финансами и был председателем паевого товарищества по эксплуатации театра. Только на строительство здания МХТ в Камергерском переулке им было пожертвовано 300 тысяч рублей – огромная сумма денег по тем временам.
Морозов же сформулировал и главные принципы деятельности театра: не повышать цены на билеты для людей и ставить пьесы, имеющие большой общественный интерес.
С начала 1900-х годов увлёкся Морозов (и на беду себе) политикой. Будучи поначалу по взглядам либералом, земцем-конституционалистом, он постепенно дрейфовал в сторону революционно настроенных леваков. Говоря проще, - начал симпатизировать большевикам. В 1905 году, в разгар революционных волнений в России, прятал у себя одного из большевистских деятелей – Н. Э. Баумана. Морозов дружил с Максимом Горьким, был знаком с Леонидом Красиным.
Совершенно особые отношения связывали Морозова с другой большевичкой, актрисой МХТ – Марии Фёдоровной Андреевой. Это был, конечно же, любовный роман, в который Савва Тимофеевич кинулся со всей безумной страстью своей натуры.
Андреева была связана с партией РСДРП, добывала для большевиков деньги. «Товарищ феномен» - именно так называл Андрееву Ленин, - сумела добыть для партии от Саввы Морозова весьма крупные суммы денег (значительную часть его состояния). При его поддержке субсидировались такие газеты как знаменитая «Искра», «Новая жизнь (Санкт-Петербург), «Борьба» (Москва). Курьёзом, наверное, можно считать, что Морозов не просто прятал от полиции революционных товарищей, спонсировал большевистскую прессу, но и провозил её… на собственную фабрику.
Такую революционность Морозова русский писатель Марк Алданов объяснял так: «Савва субсидировал большевиков оттого, что ему чрезвычайно опротивели люди вообще, а люди его круга в особенности». Вот такая натура русских образованных капиталистов начала ХХ-го века: получив образование за рубежом, увидев жизнь в Европе, страстно возненавидеть российский старообрядческий уклад, консервативное мещанство окружающих и кинуться в спасении к людям, мечтающим этот уклад просто-напросто смести…
Трагическим катком прокатилась по судьбе Морозова первая русская революция 1905 года. Восставшие рабочие Никольской мануфактуры потребовали от руководства фабрики принять их условия. Морозов и рад был договориться с ними, да на его пути встала его строгая, с железной деловой хваткой матушка, ведавшая всеми делами мануфактуры. После непродолжительного конфликта, она ограничила Савву Морозова в делах управления фабрикой, что очень тяжёло сказалось на его здоровье.
Нервное расстройство Морозова на фоне тяжкой депрессии выражалось то в чрезмерном возбуждении, беспокойстве и бессоннице, то в приступах крайней подавленности, нежелании что-либо делать. В Москве появились слухи о сумасшествии Морозова.
По совету врачей Савва Тимофеевич выезжает на лечение в Европу, и однажды в мае 1905 года его находят с простреленной грудью в одном из гостиничных номеров города Канн.
По официальной версии Морозов покончил жизнь самоубийством, хотя до сих пор вокруг его смерти очень много неясного и загадочного.
Фигура Саввы Морозова достаточно неоднозначная для своего времени. Чем-то похож он на одного из персонажей романа «Идиота» Достоевского - купца Рогожина. Такая же мятущаяся душа, неприятия своего окружения, любовь к капризной интеллигентке, которая предала его, уйдя к другому (а Мария Андреева ушла от Морозова к Горькому), Достоевский словно провидец живописал биографию Морозова задолго до жизни самого Саввы Тимофеевича…
Все, кому знакомо имя Саввы Морозова, знают, что купец оказывал существенную материальную помощь большевикам. Оказывал вопреки здравому смыслу: не руби сук, на котором сидишь. По выражению одного из служащих принадлежавшей Морозовым Никольской мануфактуры, Савва Тимофеевич "На одном стуле... накапливал богатства, а на другом растрясывал на революцию" 1 . Но вот был ли Морозов убежденным революционером "во вред себе"?
В 1880-х - 1890-х годах Морозов был бесконечно далек от деятельного сочувствия революционерам. Его политические взгляды этого периода были умеренно либеральными, а в некоторых моментах - консервативными. Университетский товарищ Морозова граф Дмитрий Адамович Олсуфьев вспоминал: "Морозов в 90-х годах был еще весьма далек от революционных настроений... По складу своих мыслей он был либералом-позитивистом", что не мешало ему находиться "...под сильным влиянием консервативно славянофильских идей" 2 . Однако консервативные взгляды Морозова проявлялись главным образом в экономической области.
В центре политических воззрений Морозова стоял "рабочий вопрос" 3 , что, по крайней мере внешне, сближало его с некоторыми из современных ему представителей радикальных политических течений. Однако решать этот вопрос купец планировал исключительно путем реформ. Ничего революционного, никакой "борьбы с самодержавием", никакой марксистской "подложки". Более того, являясь на тот момент главой российского купечества, Морозов занимал видные общественно-политические должности, был вхож в министерские кабинеты, "знал тайные ходы петербургских департаментов" 4 . Находился в приятельских отношениях с С.Ю. Витте и другими высокопоставленными сановниками, представлял купечество в диалоге с правящей династией. На законодательном уровне он отстаивал как права и интересы купечества, так и гражданские права рабочих: право на справедливые условия труда, на сокращение рабочего дня, а позже, незадолго до первой русской революции, - на создание союзов, на стачку и т.п.
На рубеже веков политические воззрения Морозова претерпели быструю и неожиданную для многих трансформацию. Отчасти она была вызвана неудачным поворотом в его общественно-политической карьере: в 1896 году Морозов рассорился с министром финансов Витте. Но гораздо более значительную роль здесь сыграли перемены в личной жизни. Морозов влюбился. Объектом его страсти стала актриса Московского Художественного театра Мария Федоровна Желябужская, по сцене - Андреева.
Жена крупного чиновника, Андреева была женщиной выдающейся во многих отношениях. Тот факт, что она воспитывала двух родных и двух приемных детей, как ни странно, не мешал ей всей душою быть преданной идее революционного преобразования русского общества, большевистской фракции РСДРП и лично Владимиру Ильичу Ленину, с которым Андреева состояла в многолетней переписке. Красавица, обольстительница, актриса не только на сцене, но и в жизни, ловкий манипулятор и конспиратор, опытный распространитель подпольной литературы, обладавшая поистине мужской хваткой и колоссальной силой воли. Разнообразные таланты Андреевой воспевали многие большевики, которые хотя бы изредка имели с нею дело. Не зря В.И. Ленин дал ей подпольную кличку "Феномен".
Савва Морозов стал отнюдь не случайным эпизодом в жизни Андреевой. Купец, ворочавший миллионными капиталами, был нужен революции, а значит - нужен Андреевой. Революция требовала немалых средств, а рядовые сотрудники могли отчислять в пользу партии совсем небольшие суммы, в среднем "от пяти до двадцати рублей" 5 ежемесячно. Поэтому, по словам крупного деятеля большевистского подполья Л.Б. Красина, "Одним из главных источников [средств] было обложение всех... оппозиционных элементов русского общества, и в этом деле мы достигли значительной виртуозности" 6 .
С 1888 года Савва Тимофеевич был женат на купеческой дочери Зинаиде Григорьевне, урожденной Зиминой. К рубежу веков у них было трое детей: сын и две дочери. Но что-то в этом браке разладилось. Быть может, дело в том, что ссора Морозова с Витте произошла, по образному выражению писателя А.В. Амфитеатрова, из-за "бабьих хвостов". Во время приезда Николая II в Нижний Новгород на Всероссийскую выставку 1896 года, где Савве Морозову выпала честь поднести императорской чете хлеб-соль, Зинаида Морозова посмела надеть платье, шлейф коего был длиннее, чем у императрицы, "...и украсила купеческое чело свое брильянтовою диадемою, весьма похожею на ту, которую носила императрица" 7 . Это было вопиющее нарушение придворного этикета и, как следствие, - конец успешной общественно-политической карьеры ее мужа. Так или иначе, Савва Тимофеевич охладел к жене, и это сделало его легкой мишенью для такой опытной обольстительницы, какой являлась М.Ф. Андреева.
Роман Морозова и Андреевой начался осенью 1899 года. Сблизил их Московский Художественный театр, существование которого Савва Тимофеевич поддерживал рублем с зимы 1897/1898 года, а также активный интерес к рабочему вопросу. Постепенно актриса приобщила купца к деятельности подпольных организаций радикального толка и убедила давать деньги на их нужды.
Известно, что Морозов финансировал издание нелегальной марксистской газеты "Искра", устраивал деятелей революционного движения на работу к себе на фабрику или в имения. Трудоустроены были такие крупные деятели, как А.Н. Тихонов-Серебров и Л.Б. Красин. Морозов прятал от преследования властей известного политического преступника - большевика, одного из руководителей Московского комитета РСДРП Н.Э. Баумана. При этом Мария Федоровна без тени сомнений говорила: "С.Т. Морозов отлично знал, что укрывает у себя того самого человека, который два месяца назад вел с его рабочими... разъяснительную беседу по поводу готовящейся на фабрике стачки" 8 . Деньги Морозова поступали в партию через Андрееву или, позже, через Горького.
Отношения Андреевой и Морозова завершились весной или летом 1903 года, когда Мария Федоровна, выполняя новое задание партии, отдала предпочтение Горькому, чья литературная слава уже гремела не только в России, но и по всему миру. Савва Тимофеевич вернулся в семью, к жене, только что родившей ему второго сына.
Что до политических взглядов, то в 1904-1905 годах Морозов возвратился на умеренные, либеральные позиции, которые были свойственны ему прежде, пусть и с существенными коррективами. Как и в период до 1897 года, Морозов считал наиболее эффективными законные методы политической борьбы, диалог с правительством. Но если раньше он добивался от властей принятия отдельных законов, то в середине 1900-х он стал предъявлять иные требования: проведение глубоких реформ, введение конституции, парламентские преобразования. В эти годы Морозов вновь сблизился с либеральными кругами, при этом претендуя на роль "купеческого лидера", которую он успешно играл до 1896 года 9 .
Связи Морозова с большевиками стали все более сокращаться. Пик его помощи большевистской фракции РСДРП пришелся на 1902 - весну 1904 года. Зимой 1903/1904 года Андреева и Горький стали открыто жить гражданским браком. C этого момента доселе бурный поток морозовской денежной помощи большевикам превратился в тоненькую струйку, фактически сошел "на нет". Следующей зимой Савва Тимофеевич поссорился с Горьким, которого отныне "...в разговорах со знакомыми сухо называл "Максимом" или "Алексеем", а то даже и "господином Горьким"" 11 .
Измена Андреевой позволила Морозову посмотреть на бывших соратников, что называется, со стороны. Большевики потеряли в его глазах романтический ореол. Савва Тимофеевич, по-видимому, разглядел антигуманные методы и идеи большевистской фракции РСДРП, которая, проявляя мнимую заботу о рабочих, использовала их как орудие для достижения собственных политических целей. С прозрением пришло активное нежелание продолжать финансовую помощь большевикам: известно, что Морозов неоднократно отказывал им в подобных просьбах. Но, однажды став спонсором и соучастником террористической деятельности, не так просто распрощаться с этим соучастием.
13 мая 1905 года Саввы Морозова не стало. Купец ушел из жизни в возрасте 43 лет. Что именно произошло с ним в Каннах, видимо, не удастся установить уже никогда. Официальная версия - самоубийство на почве психического расстройства - выглядит, мягко говоря, неправдоподобной.
Известно, что вскоре после начавшейся 14 февраля 1905 года забастовки на Никольской мануфактуре родственники во всеуслышание объявили Морозова сумасшедшим. Этот шаг призван был оградить купца от преследований со стороны желавших получить от него деньги большевиков: по законам того времени, над умалишенным устанавливалась опека, и он не мог самостоятельно распоряжаться своими средствами. В середине апреля Савва Тимофеевич вместе с женой и доктором Н.Н. Селивановским покинул пределы страны и перемещался по Европе. Четко продуманного маршрута поездки не было. За Морозовым повсюду следили и, несмотря на все ухищрения, оторваться от преследователей не получалось. По словам Д.А. Олсуфьева, который знал о последних неделях жизни Саввы Тимофеевича со слов З.Г. Морозовой, "Революционеры повели самый наглый шантаж выколачивания из него денег" 12 . Наиболее вероятно, что Морозова застрелили большевики. По крайней мере, у них имелось два весьма веских мотива.
Общеизвестен следующий факт. В конце 1904 года Савва Тимофеевич застраховал свою жизнь на огромную по меркам большевиков сумму - 100 000 рублей. Страховой полис, который был оформлен на предъявителя, он передал актрисе и бывшей любовнице М.Ф. Андреевой. После кончины Морозова та распорядилась средствами с виртуозной расчетливостью: 60 000 рублей через Л.Б. Красина пошло на нужды партии, 1000 - на услуги адвоката, благодаря которому удалось получить деньги у наследников купца, 15 000 - на погашение долга Горького. Остальное было оставлено ею на собственные нужды. Но, думается, потребность в деньгах - менее веская причина, по которой большевики убили Морозова. Морозов резко перестал удовлетворять постоянно растущие партийные нужды. Иными словами, отказавшись и дальше финансировать большевиков, Морозов превратился в опасного свидетеля их деятельности. А, как известно, измены террористы не прощают. Инструмент, который более не приносит пользу, должен был быть уничтожен - и Морозова тихо "убрали".
Гроб с телом С.Т. Морозова доставили в Москву его жена и племянник, А.Г. Карпов. 29 мая 1905 года Савва Тимофеевич был похоронен на Рогожском кладбище Москвы. Похороны были пышные. Проститься с Морозовым пришло более 15 тысяч человек. Ни М.Ф. Андреева, ни А.М. Горький на похоронах не присутствовали. Зато было много рабочих и служащих Никольской мануфактуры. На их средства была создана икона Саввы Стратилата. На латунной плите в нижней части иконы имеется надпись: "Сия святая икона сооружена служащими и рабочими в вечное воспоминание безвременно скончавшегося 13 мая 1905 г. незабвенного директора Правления, заведовавшего фабриками Товарищества, Саввы Тимофеевича Морозова, неустанно стремящегося к улучшению быта трудящегося люда".
1. Варенцов Н.А. Слышанное. Виденное. Передуманное. Пережитое. М., 1999. С. 518.
2. Олсуфьев Д.А. Революция: Из воспоминаний о девятисотых годах и об моем товарище Савве Морозове, ум. 1905 г. // Возрождение. 1931. 31 июля (N 2250). С. 5.
3. Зилоти В.П. В доме Третьякова. М., 1998. С. 51.
4. Немирович-Данченко В.И. Рождение театра: Воспоминания, статьи, заметки, письма. М., 1989. С. 124.
5. Красин Л.Б. Дела давно минувших дней: Воспоминания. М., 1934. С. 93.
6. Красин Л.Б. Большевики в подполье. М., 1932. С. 50-51.
7. Амфитеатров А.В. Из литературных воспоминаний // Руль. 1922. N 552. 22 (9) сентября. С. 2.
8. Комаровская Н.И. Виденное и пережитое: Из воспоминаний актрисы. Л.-М., 1965. С. 61.
9. Подробнее см.: Федорец А.И. Савва Морозов. М., 2013.
10. См.: Серебров А. Время и люди: Воспоминания (1898-1905). М., 1960. С. 211-216.
11. Алданов М. Самоубийство: Исторический роман. М., 1993. С. 69.
12. Олсуфьев Д.А. Указ. соч. С. 5.
Савва Тимофеевич Морозов – русский фабрикант, владелец текстильных мануфактур, химических заводов, меценат, благотворитель Московского художественного академического театра. Савва родился 3 февраля (по ст. ст.) 1862 года в Московской губернии, городе Зуево в семье купцов-старообрядцев. Дед мальчика, бывший крепостной крестьянин Савва Васильевич, основал династию фабрикантов Морозовых. Отец Тимофей Саввович открыл Никольскую хлопчатобумажную мануфактуру, руководил Московской биржей.
Мать Мария Федоровна принадлежала к старинному роду старообрядцев Симоновых, которые владели шелко- и бумаготкацкими фабриками. Всего у четы Тимофея и Марии Морозовых было шестеро детей – старшие дочери Анна (1849 г.р.), Алевтина (1850 г.р.), Александра (1854 г.р.), Юлия (1858 г.р.) и младшие сыновья Сергей (1860 г.р.) и Савва. Впоследствии Сергей возглавит Музей кустарного творчества. Еще четыре ребенка – Елена, Иван, Арсений и Людмила – умерли во младенчестве. Детские годы Савва провел в семейной усадьбе, которая находилась в Трехсвятительском переулке недалеко от Ивановского монастыря.
До 1881 года учился в четвертой московской гимназии у Покровских ворот. Окончив учебное заведение, Морозов поступил на физико-математический факультет Императорского Московского университета, где выбрал специальность химика. К концу обучения Савва подготовил большую работу, посвященную разработке красителей. С 1885 года Морозов занимался изучением химии в Кембридже, собирал материал для диссертации. В Англии Савва познакомился с особенностями текстильной промышленности, посещая фабрики Манчестера. Вернувшись на родину в 1886 году, посещал лекции .
В связи с болезнью отца Савва вынужден был взять на себя управление Товариществом Никольской мануфактуры «Саввы Морозова сын и Ко» и Трехгорным пивоваренным товариществом. Молодой предприниматель начал свою деятельность с улучшения условий труда рабочих. Савва построил новые рабочие казармы, открыл медицинские пункты, дом престарелых, обустроил парк для народных гуляний, основал библиотеку. Савва Морозов полностью оплачивал декретный отпуск работницам. Молодых перспективных сотрудников отправлял учиться в колледжи и вузы.
Грамотность рабочих морозовских фабрик была выше, чем на других предприятиях. Фабрикант не допускал неправомерных увольнений на своих предприятиях и наказывал директоров, которые без видимой причины выгоняли рабочих. Никольская мануфактура нередко становилась призером на выставках и ярмарках промышленности. Улучшая бытовые условия для работников, Савва Морозов добился увеличения количества продукции и улучшения ее качества. Хлопок для мануфактуры купцов Морозовых поступал из Туркестана.
Большую роль Морозов сыграл в развитии химического производства в России. В 1890 году начал выпуск химических реагентов (уксусной кислоты и ее солей, древесного и метилового спирта, ацетона, денатурата, древесного угля) на фабриках в селе Всеволодо-Вильва Пермской губернии и на реке Иваке. В 1905 году Савва Морозов участвовал в создании Акционерного общества соединенных химических заводов «С. Т. Морозов, Крель и Оттман». С начала 90-х годов Савва возглавил Нижегородскую ярмарку, стал членом Совета торговли и мануфактур, а также Общества по содействию развитию легкой промышленности.
Морозов получил должность выборного Московского биржевого общества и занимал ее до 1905 года. Будучи председателем Нижегородского выставочного павильона, Савва Морозов лично приветствовал русского царя на мероприятии, посвященном открытию выставки. В 1892 году от Министерства финансов Морозов получил орден Св. Анны III степени, через четыре года удостоился ордена Святой Анны II степени. В начале XX века Савва Тимофеевич увлекся либеральными идеями.
Предприниматель поддерживал связь с лидерами земцев-конституционалистов, а затем и социал-демократов. Морозов финансировал первые выпуски изданий «Искра», «Новая жизнь» и «Борьба». Впоследствии фабрикант начал заниматься нелегальной помощью будущим революционерам, в 1905 году на территории дома Морозова скрывался большевик Н. Э. Бауман. Предприниматель завел знакомство с и с представителем социал-демократической партии, другом Леонидом Красиным.
После Кровавого воскресенья 1905 года Савва Тимофеевич составил письмо с указанием причин забастовочного движения в России, с которым намеревался обратиться в вышестоящие инстанции. Предприниматель указал в записке, что любые забастовки, носящие мирный характер, не должны караться уголовными или административными наказаниями, рабочие также должны иметь свободу слова, печати, обязательного школьного образования, неприкосновенности личных свобод.
Мать Мария Федоровна и совет пайщиков Никольской мануфактуры не поддержали предпринимателя. На совещании, которое проходило в середине марта 1905 года, письмо было уничтожено. Морозов впал в депрессию, у него началось нервное расстройство. Через месяц Мария Федоровна созвала медицинский консилиум, состоящий из врачей Г. И. Россолимо, Ф. А. Гриневского и Н. Н. Селивановского, на котором были вынесены рекомендации по поводу необходимости курортного лечения.
Савва Морозов по сложившейся семейной традиции участвовал в делах благотворительности. Предприниматель был другом и Немировича-Данченко. В 1898 году фабрикант курировал создание Общедоступного театра в Москве, спонсировал строительство МХТ в Камергерском переулке с большим залом на 1300 мест, с 1901 года возглавил финансовую часть театра. В общей сложности Савва Морозов потратил на нужды МХТ 500 тысяч рублей.
Имя мецената было увековечено его изображением на значке к 10-летию театра наряду с портретами Станиславского и Немировича-Данченко. Морозов регулярно жертвовал средства нуждающимся студентам Московского университета. При участии предпринимателя регулярно создавались приюты, богадельни и лечебницы. Савва Морозов содержал конезаводческое предприятие, рысаки которого Ташкент и Неяда становились призерами московских скачек.
В 1888 году Савва Морозов женился на бывшей супруге двоюродного племянника Зинаиде Григорьевне Зиминой, дочери богородского купца второй гильдии Г. Е. Зимина. Любовь предпринимателя была настолько велика, что он пошел против воли родителей. Брак с разведенной женщиной противоречил вероисповеданию Морозовых. Через 6 месяцев после венчания у молодых родился первенец Тимофей. Через два года Зинаида Григорьевна подарила супругу дочь Марию, в 1895 году родилась Елена, в 1903 году – сын Савва.
В 1893 году Савва Морозов приобрел у купца А. Н. Аксакова дом на улице Спиридоновке, который за пять лет перестроил по проекту Ф. О. Шехтеля. В новом особняке Морозов регулярно устраивал балы, на которые приглашались Мамонтов, Боткин, Горький, Книппер-Чехова, Станиславский, Боборыкин.
В 1898 году Савва Морозов увлекся актрисой Московского театра Марией Федоровной Желябужской (Юрковской), которая выступала под фамилией Андреева. Девушка состояла на службе у социал-демократов, периодически выполняя поручения Ленина. Андреева во многом повлияла на политические взгляды Морозова. Мария Федоровна убедила предпринимателя начать финансирование партии. В 1904 году роман завершился, актриса ушла от фабриканта к Максиму Горькому. Расставание с возлюбленной стало для Саввы Морозова ударом.
В мае 1905 года Савва Морозов вместе с женой и лечащим врачом Селивановским выехал в Германию, а затем в Канны. Личная жизнь предпринимателя начала налаживаться, он вновь увлекся Зинаидой Григорьевной. Но 13 мая (по ст.ст.), оставшись в одиночестве в номере «Ройяль-отеля», Савва Тимофеевич застрелился. Рядом с Морозовым была найдена записка: «В смерти моей прошу никого не винить».
Но у супруги и друзей возникли подозрения в убийстве предпринимателя, которое было инсценировано под суицид. Раскрывать преступление оказалось невыгодно французской и российской сторонам. На самоубийстве настояла и мать Саввы Тимофеевича, которая боялась огласки финансовых дел сына, его связи с революционерами. В Москве была создана медицинская комиссия, которая выдала экспертное заключение об аффективном состоянии Саввы Морозова перед смертью, что дало возможность похоронить погибшего на Рогожском кладбище.
Биография Саввы Морозова не раз находила отклик в работах российских кинематографистов. В фильме 1967 года «Николай Бауман» Морозова сыграл , в исторической драме «Красный дипломат. Страницы жизни Леонида Красина» – Донатас Банионис.
Современные потомки Саввы Морозова В 2007 году вышел сериал «Савва Морозов» с в главной роли. В 2011 году была создана документальная лента «Роковая любовь Саввы Морозова», в основу которой легли документы и фото из личного архива семьи Морозовых.
Несколько поколений купцов Морозовых были старообрядцами и славились строгими порядками в быту, щепетильностью и порядочностью в ведении дел.
Бесчестность – это грех, сребролюбие – тоже.
Честность превыше денег, порядочное имя стоит дорого, и за деньги его не купить.
Бедным, неимущим, сирым надобно помогать. Как? Не милостыней единожды поданной, а созданием рабочих мест.
К тем, кто на тебя работает, относиться надобно по-божески, то есть всячески опекать и делать все, чтобы жизнь простого люда была лучше. Господь, видя такое усердие, не оставит радетеля своими милостями.
Эти правила соблюдались неукоснительно, были завещаны детям и внукам.
Морозовых уважали, к их мнению прислушивались, вести с ними дела почитали за честь. Дед и отец заслужили право называться «потомственными почетными гражданами» и очень этим гордились. Савва Тимофеевич Морозов (1862-1905) вырос достойным сыном своих родителей. Он получил самое лучшее по тем временам образование:
Сначала были годы ученичества в Четвертой московской гимназии;
Потом, обучаясь в Московском императорском университете, он получил диплом химика;
Завершил образование в Кембриджском университете.
Теперь он знал все о красителях и текстильном деле, а потому никто не возражал против назначения Саввы Морозова на должность директора-распорядителя Товарищества Никольской мануфактуры. У нового директора была отличная привычка: он вставал чуть свет и работал допоздна. А от своих рабочих и служащих требовал четкого выполнения обязанностей и инициативы. Трудовой график для мануфактуры Савва продумал сам, сделав его более удобным для рабочих. Одно из его революционных начинаний – оплата отпуска по беременности. За него, да и за многое другое Морозова не раз осуждали другие купцы и «знатная общественность». Савва на них внимания не обращал, он шел своим путем: открывал школы для рабочих, сделал на своих фабриках рабочий день короче, чем на других предприятиях, давал стипендии для одаренных юношей, желающих получить образование в технических университетах, постоянно искал новые красители, разработал систему поощрения для инициативных работников.
За несколько лет Савве Тимофеевичу удалось удесятерить капитал, оставленный ему отцом и дедом. Завидный жених, к огромному сожалению всех московских невест, не оправдал их надежды – мало того, что выбрал в жены «разведенку», так она оказалась еще и бывшей женой двоюродного брата. Савва Морозов и Зинаида Викулович венчались в 1888 году, и тут вылезло еще одно пикантное обстоятельство. Первенец Морозова родился через шесть (!) месяцев после свадьбы. Это обстоятельство Москва обсуждала особенно бурно. Молодожены на сплетни не обращали внимания. Савва купил дом на Спиридоновке, снес его, и Ф. Шехтель в рекордно короткие сроки выстроил на этом месте особняк, от роскоши которого приходили в восторг все, кому доводилось в нем побывать.
На балах подавали изысканные яства, среди приглашенных можно было увидеть знатных особ, услышать игру известных музыкантов, познакомиться со знаменитыми писателями. Особняк посещали Станиславский и лучшие актеры опекаемого Саввой МХАТа. Морозов, руководя финансовой частью театра, изыскал средства и сумел добиться строительства нового здания. Вся Москва говорила о том, что здание в Камергерском переулке театр получил только благодаря щедрости и изворотливости своего мецената. Савва вообще много средств тратил на благотворительность. Помня заветы предков, он не жалел денег для нуждающихся студентов. Говорили, что на выделенные им стипендии и пособия постоянно обучались более двадцати студентов в год.
«Купеческий воевода» (так газетчики называли Морозова) продолжал богатеть. Он владел хлопковыми полями в Туркестане, открыл Трехгорное пивоваренное предприятие, учредил и возглавил Акционерное общество соединенных химических заводов «С. Т. Морозов, Крель и Оттман». На зависть Москве владел двумя лучшими рысаками, и все призы на скачках были его. Савва купил два больших участка земли в Сибири, открыл там два новых химических завода. Деньги текли рекой. Это не могло не привлечь авантюристов всех мастей.
Вообще-то, Морозов умел говорить нет проходимцам, но, как и многие в то время, попался «в капкан революции». В его окружении появились сначала революционеры разных партий, потом их вытеснили большевики. Они сумели увлечь миллионера своими горячими речами о справедливости и жизни, которая даст всем равные возможности. Савва и сам мечтал о светлом будущем и, как мог, его приближал, а потому щедрой рукой подписывал чеки для нужд партии, прятал в своем особняке «нужных партии людей», на его деньги за границей издавали «Искру». Это не нравилось его матери, жене и подросшим сыновьям. Начались скандалы. Савва не раз хлопал дверями и не появлялся дома неделями.
А Россия бурлила, революционная буря сгущала тучи, и раскаты грома уже сотрясали страну. Для переворота денег нужно было много. И купец Морозов, ставший негласным «партийным кошельком» большевиков, преисполнившись важностью момента, выдавал нужные суммы. Тогда в дело вмешалась мать. Сначала она пыталась уговорить Савву, заставить его прекратить общение с «партийными товарищами», в частности с Горьким, Бауманом и Красиным. Но это не помогла: ее сын был упрям, а если чувствовал, что правда на его стороне, то ничто не могло заставить его передумать.
Революция 1905 года и жестокая расправа над рабочими заставили его написать записку для правительства и царя. Он назвал ее «О причинах забастовочного движения» и добавил туда второе название – «Требования демократических свобод». Требования были стандартными – свобода слова, печати, создание профсоюзов, равные прав для всех сословий и гарантия неприкосновенности личности. Мать и правление мануфактуры не позволили дать ход записке. Политикой они почти не интересовались, но хорошо понимали, какие выводы сделает жандармское управление.
Уговоры не помогли. Тогда мать стала говорить о том, что Савва болен, он очень устал, его нервы на пределе, он нуждается в отдыхе за границей. Мало того, был созван консилиум, и врачи подтвердили «истощение душевных сил», назначили лечение на водах и непременно за границей. Потом она потребовала созыва пайщиков Никольской мануфактуры – главного детища Морозова. Мать заранее выяснила мнение каждого пайщика, сумела убедить всех и обговорить текст итогового решения. Пайщики проголосовали, как надо. М. Ф. Морозова, единогласно была избрана на должность директора-распорядителя вместо своего сына. Согласно протоколу собрания, Савва добровольно уступил свой пост матери.
Как все происходило на самом деле, теперь вряд ли кто-нибудь узнает. Версий было много. Главная тиражировалась в советское время и звучала так: родственники и компаньоны предали Савву, у него начался стресс, с которым он так и не справился. Самая последняя версия – родня Савву не обижала, большевики наседали, требуя денег, купец отказал, ему начали угрожать физической расправой. Этот шаг был вынужденным, и предприняли его только во имя спасения жизни Морозова.
Савва Морозов выехал за границу. Официальная версия – лечить нервы. Его сопровождали жена и личный врач. Отношения супругов испортились давно, и оба этого не скрывали. Более того, возле Саввы постоянно видели одну из первых красавиц России актрису Андрееву. Говорили, что у них связь, что щедрый богач даже обещал на ней жениться. Но Андреева вдруг увлеклась «Буревестником революции» и стала жить с Горьким гражданским браком. Слухи, однако, не прекратились, и каждая встреча красавицы актрисы и богатого мецената обрастала несуществующими подробностями. Одним словом, эта история изрядно измотала нервы и Савве, и его жене.
Теперь (так, по крайней мере, казалось) трудный период отношений закончился, и супруги готовы были простить друг другу все. Они остановились в роскошном номере гостиницы в Канне, вкусно поужинали, много шутили и смеялись. А утром жена обнаружила труп Саввы.
Грудь прострелена. Руки на груди. Рядом с телом записка. Текст стандартный: «В моей смерти прошу никого не винить». Постояльцы «Роял-отеля» шептались: «Богатый русский покончил жизнь самоубийством», - и спешили съехать. Плохая примета, знаете ли, жить там, где кто-то недавно свел счеты с жизнью.
Полиция поспешила объявить, что сомнений в причине смерти господина Морозова нет. Тем более, что мать почившего сразу же заявила, что позорить семью не даст и полицейских разбирательств не допустит. Жена плакала, прижимала к груди букет цветов, подаренный ей мужем накануне, и на вопросы не отвечала. А вот друзья-предприниматели сразу же заподозрили большевистское окружение Морозова в преднамеренном убийстве Саввы. По их версии, Савва наконец-то сказал нет и очередного чека не дал. А деньги были нужны и срочно. Вот тогда возле Морозова снова появилась Андреева. У красавицы была записка Саввы. Та самая, которую полицейские нашли возле трупа. Говорят, что после разрыва он сгоряча хотел повеситься, даже записку написал. Потом остыл, передумал, а записку отдал Андреевой. Наверное, хотел показать, как серьезно она ранила его сердце. А та бумажечку припрятала. На всякий случай? Или уже догадывалась, что момент икс скоро настанет?
Дальше опять разночтения, то есть варианты одной версии. Первая - актриса выкрала у Морозова страховой полис на сто тысяч рублей. Вторая - он сам ей его отдал. Якобы хотел, чтобы она в случае его смерти ни в чем не нуждалась. Так или иначе, но полис к оплате предъявила именно Андреева. Очень подозрительно выглядит и то, что Красин жил в Каннах всего четыре дня, и в час смерти Морозова он находился в отеле. В протоколе допроса портье это зафиксировано. Но искать какого-то русского никто не стал, разбирательств не было. Вердикт – самоубийство.
На похоронах молчали. На поминках произносили трогательно-возвышенные речи, вспоминали добрым словом все дела Саввы Тимофеевича. Но вопрос «Кем был Савва Морозов?» долго оставался темой разговоров, споров и даже публичных дискуссий. Сошлись на том, что Савва Морозов, во-первых, был порядочным человеком. Да, он ошибался, был излишне наивен и, как показало время, ничего не понимал в происходящих вокруг него событиях. Но чести своей подлостью не замарал. Во-вторых, он был талантливым предпринимателем и умел видеть перспективы развития отрасли, в которой работал. В-третьих, он был щедр. О его благотворительности можно долго рассказывать. Стоит упомянуть и о том, что частенько о его пожертвованиях, созданных им фондах, выданных им стипендиях никто не знал. В-четвертых, он был меценатом. Зайдите в Камергерский переулок: здание МХАТ и его история – лучшее тому подтверждение.
