Её детские годы опалила Великая Отечественная война. После получения школьного аттестата поступила в строительный техникум. После окончания техникума отправилась вместе с остальными выпускниками в Саратов. Молодые строители должны были возводить Волжскую ГРЭС. Именно там, в Саратове, Лидия Козлова встретила будущего мужа - Михаила Танича. Через несколько лет после свадьбы молодая семья смогла переехать поближе к Москве - в городок Орехово-Зуево.
Творческая биография началась еще в юности. Девушка научилась играть на гитаре, неплохо пела, писала стихи. Но после замужества любительское занятие переросло для Козловой в профессию. Первую песню Лидия написала на стихи мужа. На тот момент ей исполнилось 18 лет.
Писательство давно влекло молодую Лидию Козлову. Ей было о чём рассказать современникам. Она видела трагедии солдат, калеками вернувшихся с фронта. Многие из них, безрукие и безногие, не желали возвращаться домой и становиться обузой для своих родных. Для таких несчастных создавались дома инвалидов, где эти люди могли дожить свой век за государственный счёт. О таком доме Лидия Николаевна Козлова написала повесть «Рядом с войной».
Затем наступила длительная пауза, тянувшаяся 20 лет. Однажды Козлова поймала себя на желании писать стихи. Она утверждает, что толчком послужила творческая атмосфера, царившая в их доме благодаря мужу. Свои произведения Лидия Николаевна решила не показывать Михаилу Таничу. Песню «Снег кружится, летает, летает» она отдала руководителю ВИА «Пламя» Сергею Березину, попросив не говорить мужу, кто её написал. Спустя 2 дня Березин сообщил, что песня понравилась всем. Она была названа «Снегопад» и стала первым хитом Лидии Козловой.
Автор ряда популярных песен, среди которых: «Айсберг», «Снег кружится», «Роза красная моя», «Перекати-поле». Её песни исполняют популярные исполнители. Среди них Алла Пугачёва, Филипп Киркоров, Александр Малинин, Надежда Чепрага, Валентина Толкунова, Эдита Пьеха, Людмила Гурченко и Вячеслав Малежик. Среди композиторов-соавторов: Игорь Николаев, Сергей Коржуков, Игорь Азаров, Давид Тухманов, Сергей Березин, Вячеслав Малежик, Руслан Горобец, Анатолий Кальварский, Александр Левшин, Александр Федорков, Александр Малинин, Михаил Муромов, Ирина Грибулина, Вадим Гамалия и др.
После смерти супруга является продюсером и художественным руководителем группы «Лесоповал».
Сегодня Лидия Николаевна не только продолжает писать стихи и заниматься продюсированием известного музыкального коллектива, но и приводит в порядок огромный архив Михаила Танича. Она утверждает, что у покойного поэта-песенника осталось ещё множество стихов, на которые появятся замечательные песни.
Член Союза писателей Российской Федерации
Родилась 19 ноября 1937 года - советская и российская поэтесса. Её детские годы опалила Великая Отечественная война. После получения школьного аттестата поступила в строительный техникум. После окончания техникума отправилась вместе с остальными выпускниками в Саратов. Молодые строители должны были возводить Волжскую ГРЭС. Именно там, в Саратове, Лидия Козлова встретила будущего мужа - Михаила Танича. Через несколько лет после свадьбы молодая семья смогла переехать поближе к Москве - в городок Орехово-Зуево. Творческая биография началась еще в юности. Девушка научилась играть на гитаре, неплохо пела, писала стихи. Но после замужества любительское занятие переросло для Козловой в профессию. Первую песню Лидия написала на стихи мужа. На тот момент ей исполнилось 18 лет. Писательство давно вл
«Айсберг».
Первые стихи начала сочинять еще в юности. Играет на гитаре.
Автор ряда популярных песен, среди которых: «Айсберг», «Снег кружится», «Роза красная моя», «Перекати-поле». Её песни исполняют популярные исполнители. Среди них Алла Пугачёва , Филипп Киркоров , Александр Малинин , Надежда Чепрага , Валентина Толкунова , Эдита Пьеха , Людмила Гурченко и Вячеслав Малежик . Среди композиторов-соавторов: Игорь Николаев , Сергей Коржуков , Игорь Азаров , Давид Тухманов , Сергей Березин , Вячеслав Малежик , Руслан Горобец , Анатолий Кальварский , Александр Левшин , Александр Федорков , Александр Малинин , Михаил Муромов , Ирина Грибулина , Вадим Гамалия и др.
Вдова популярнейшего поэта-песенника Михаила Исаевича Танича (1923-2008) . Именно Лидию Николаевну можно считать первым соавтором Михаила Исаевича, свои первые песни она сочинила когда ей было 18 лет, написав музыку к его стихам.
После смерти супруга является продюсером и художественным руководителем группы «Лесоповал ».
На другой день графиня, пригласив к себе Бориса, переговорила с ним, и с того дня он перестал бывать у Ростовых.
31 го декабря, накануне нового 1810 года, le reveillon [ночной ужин], был бал у Екатерининского вельможи. На бале должен был быть дипломатический корпус и государь.
На Английской набережной светился бесчисленными огнями иллюминации известный дом вельможи. У освещенного подъезда с красным сукном стояла полиция, и не одни жандармы, но полицеймейстер на подъезде и десятки офицеров полиции. Экипажи отъезжали, и всё подъезжали новые с красными лакеями и с лакеями в перьях на шляпах. Из карет выходили мужчины в мундирах, звездах и лентах; дамы в атласе и горностаях осторожно сходили по шумно откладываемым подножкам, и торопливо и беззвучно проходили по сукну подъезда.
Почти всякий раз, как подъезжал новый экипаж, в толпе пробегал шопот и снимались шапки.
– Государь?… Нет, министр… принц… посланник… Разве не видишь перья?… – говорилось из толпы. Один из толпы, одетый лучше других, казалось, знал всех, и называл по имени знатнейших вельмож того времени.
Уже одна треть гостей приехала на этот бал, а у Ростовых, долженствующих быть на этом бале, еще шли торопливые приготовления одевания.
Много было толков и приготовлений для этого бала в семействе Ростовых, много страхов, что приглашение не будет получено, платье не будет готово, и не устроится всё так, как было нужно.
Вместе с Ростовыми ехала на бал Марья Игнатьевна Перонская, приятельница и родственница графини, худая и желтая фрейлина старого двора, руководящая провинциальных Ростовых в высшем петербургском свете.
В 10 часов вечера Ростовы должны были заехать за фрейлиной к Таврическому саду; а между тем было уже без пяти минут десять, а еще барышни не были одеты.
Наташа ехала на первый большой бал в своей жизни. Она в этот день встала в 8 часов утра и целый день находилась в лихорадочной тревоге и деятельности. Все силы ее, с самого утра, были устремлены на то, чтобы они все: она, мама, Соня были одеты как нельзя лучше. Соня и графиня поручились вполне ей. На графине должно было быть масака бархатное платье, на них двух белые дымковые платья на розовых, шелковых чехлах с розанами в корсаже. Волоса должны были быть причесаны a la grecque [по гречески].
Все существенное уже было сделано: ноги, руки, шея, уши были уже особенно тщательно, по бальному, вымыты, надушены и напудрены; обуты уже были шелковые, ажурные чулки и белые атласные башмаки с бантиками; прически были почти окончены. Соня кончала одеваться, графиня тоже; но Наташа, хлопотавшая за всех, отстала. Она еще сидела перед зеркалом в накинутом на худенькие плечи пеньюаре. Соня, уже одетая, стояла посреди комнаты и, нажимая до боли маленьким пальцем, прикалывала последнюю визжавшую под булавкой ленту.
– Не так, не так, Соня, – сказала Наташа, поворачивая голову от прически и хватаясь руками за волоса, которые не поспела отпустить державшая их горничная. – Не так бант, поди сюда. – Соня присела. Наташа переколола ленту иначе.
– Позвольте, барышня, нельзя так, – говорила горничная, державшая волоса Наташи.
– Ах, Боже мой, ну после! Вот так, Соня.
– Скоро ли вы? – послышался голос графини, – уж десять сейчас.
– Сейчас, сейчас. – А вы готовы, мама?
– Только току приколоть.
– Не делайте без меня, – крикнула Наташа: – вы не сумеете!
– Да уж десять.
На бале решено было быть в половине одиннадцатого, a надо было еще Наташе одеться и заехать к Таврическому саду.
Окончив прическу, Наташа в коротенькой юбке, из под которой виднелись бальные башмачки, и в материнской кофточке, подбежала к Соне, осмотрела ее и потом побежала к матери. Поворачивая ей голову, она приколола току, и, едва успев поцеловать ее седые волосы, опять побежала к девушкам, подшивавшим ей юбку.
Дело стояло за Наташиной юбкой, которая была слишком длинна; ее подшивали две девушки, обкусывая торопливо нитки. Третья, с булавками в губах и зубах, бегала от графини к Соне; четвертая держала на высоко поднятой руке всё дымковое платье.
– Мавруша, скорее, голубушка!
– Дайте наперсток оттуда, барышня.
– Скоро ли, наконец? – сказал граф, входя из за двери. – Вот вам духи. Перонская уж заждалась.
– Готово, барышня, – говорила горничная, двумя пальцами поднимая подшитое дымковое платье и что то обдувая и потряхивая, высказывая этим жестом сознание воздушности и чистоты того, что она держала.
Наташа стала надевать платье.
– Сейчас, сейчас, не ходи, папа, – крикнула она отцу, отворившему дверь, еще из под дымки юбки, закрывавшей всё ее лицо. Соня захлопнула дверь. Через минуту графа впустили. Он был в синем фраке, чулках и башмаках, надушенный и припомаженный.
– Ах, папа, ты как хорош, прелесть! – сказала Наташа, стоя посреди комнаты и расправляя складки дымки.
– Позвольте, барышня, позвольте, – говорила девушка, стоя на коленях, обдергивая платье и с одной стороны рта на другую переворачивая языком булавки.
– Воля твоя! – с отчаянием в голосе вскрикнула Соня, оглядев платье Наташи, – воля твоя, опять длинно!
Наташа отошла подальше, чтоб осмотреться в трюмо. Платье было длинно.
– Ей Богу, сударыня, ничего не длинно, – сказала Мавруша, ползавшая по полу за барышней.
– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.
В это время застенчиво, тихими шагами, вошла графиня в своей токе и бархатном платье.
– Уу! моя красавица! – закричал граф, – лучше вас всех!… – Он хотел обнять ее, но она краснея отстранилась, чтоб не измяться.
– Мама, больше на бок току, – проговорила Наташа. – Я переколю, и бросилась вперед, а девушки, подшивавшие, не успевшие за ней броситься, оторвали кусочек дымки.
«Неловкая, угловатая, тощая, некрасивая, конопатая... Если на кого-то Пугачева в те времена и была похожа, то не на профессиональную певицу, а на свою дочь в фильме «Чучело». А какой стала принцессой потом на нашей эстраде!» - вспоминает поэтесса Лидия Козлова, вдова поэта-песенника Михаила Танича.
Когда Танич перенес тяжелую операцию по шунтированию сердца, проведать его на своем белом лимузине приехала Пугачева. Сказать, что автомобиль был длинным, значит не сказать ничего - он был нескончаемым!
Миша, еще очень слабый, грудь стянута металлическим корсетом, наблюдал из окна, как пугачевская «бандура» пытается вписаться в двор-колодец, и наконец не выдержал: «Пойду спущусь, встречу Аллу». «Не надо! - взмолилась я. - Ты ведь дальше ванной после операции еще не ходил!» Но он пошел, а я заняла его место у окна. И вот Пугачева, увидев у подъезда Танича, выскакивает из лимузина и давай танцевать цыганочку. И Миша, еле живой, тоже пускается в пляс. Пыль столбом - ведь лето, жара. Я стою и молюсь: «Господи, только бы у него сердце не разорвалось!» Слава Богу, эти безумные пляски не навредили мужу. Потом Алла привела его домой, и мы еще выпили немножко. В тот вечер она у нас долго сидела, как в прежние времена… Их с Мишей связывала трогательная, но, я бы сказала, непостоянная дружба.
Помню, Пугачева приезжала на нашу дачу в Юрмале. Она давала там концерт, и, как всегда, Алле подарили море цветов. Она привезла их нам и расставила по корзине на каждой ступеньке лестницы, ведущей на второй этаж, а потом долго сидела в нашей компании и плакала о чем-то. Еще Алла приезжала к нам на поминки по солисту группы «Лесоповал» Сереже Коржукову и корила Танича: «Михаил Исаевич, ну почему вы меня с Сережей в свое время не познакомили? Я бы, может, за него замуж вышла, и Сережа, может, был бы жив»... А она и правда как-то раз передавала через нас Сереже приглашение к ней приехать, но он был мальчик гордый, сказал: «Даже не уговаривайте, ни за что не поеду!» Дело в том, что, когда Алла пошла в гору, она выработала определенную манеру отношений с мужчинами - несколько снисходительную, покровительственную, сверху вниз. А это не всем подходило.
Вот и с Мишей они не могли часто общаться именно из-за этого. Он всегда разговаривал с Аллой, как с той маленькой девочкой, которую когда-то знал, опекал и которой дал путевку в жизнь.
Молитву, с которой я обращаюсь к Богу всю жизнь, я придумала еще юной девушкой: «Господи, мне ничего от тебя не надо - ни богатства, ни чудес, ни великих свершений. Дай мне самое главное, без чего я не смогу жить». И он мне дал Танича! Но сначала я узнала его стихи. Я вычитала их в какой-то газете, совершенно случайно, ведь Михаил Танич не был тогда известным поэтом, и эта публикация была на тот момент единственной. А я уже тогда песни любила сочинять - и положила понравившееся стихотворение некоего Михаила Танича на музыку. А вскоре меня вместе с другими выпускниками строительного техникума отправили на Волжскую ГРЭС.
И вот 7 ноября мы набиваемся в комнату в общежитии - отмечать праздник. И присоединяются к нам два взрослых, за тридцать, мужика с двумя красивыми барышнями. Я на одного взглянула и остолбенела! Ведь это его четырьмя месяцами ранее, в ночь накануне своего 18-летия, я видела во сне! Дело было так: я снимала угол у старушки. Более страшной на вид женщины я в жизни не встречала - настоящая Баба-яга - костяная нога! Боялась я ее ужасно. Но в какой-то момент стала замечать, что она нежно ко мне относится, а когда я сплю, сидит и глядит на меня. Накануне дня рождения хозяйка мне и говорит: «Хочешь, я покажу тебе суженого?» Еще бы не хотеть, в восемнадцать-то лет, да к тому же будучи неискушенной в амурных делах, ни с одним парнем еще в кино не ходившей! Следуя инструкциям, я сложила под подушкой колодец из спичек, заснула и во сне увидела незнакомца.
Сон был такой отчетливый, что его лицо я прекрасно запомнила. И вот он передо мной! Я и выпалила: «Ой, а я вас знаю! Видела во сне». Тут же сообразила, до чего нескромно это прозвучало, и забилась в дальний угол. А потом ребята попросили: спой чего-нибудь. И я спела ту самую свою песенку на стихи Танича. Тут у моего «суженого» глаза округлились. Он подсел ко мне и говорит: «А Танич-то - это я». Я не сразу поверила, до того все вышло странно. Но он стал читать свои стихи, и я признала в нем Танича. Красивую спутницу Миша ради меня совершенно забросил. А я-то скромница! Ни с кем из мужчин рядом еще не сидела, стесняюсь. Он подвинется - я отодвигаюсь. Так вокруг стола всю ночь и кружились. Позже Миша рассказывал: «Ты выглядела лет на четырнадцать, я тебя за ребенка принял».
Под утро он попрощался и ушел, и я вдруг сообразила: как же так? Он должен стать моим мужем и даже не спросил, где живу! Но через 40 дней раздался стук в дверь - на пороге стоял Миша. Это время понадобилось ему, чтобы меня найти - он ведь не знал ничего, кроме имени. Потом он уехал, но вскоре прислал письмо и позвал меня к себе - в поселок Светлый Яр, расположенный в 250 километрах от Сталинграда. Танич работал в местной газете. Я сутки добиралась до «суженого» на попутках. Предстала перед Таничем вся в дорожной грязи. Он встретил довольно прохладно. Сказал только: «А женщины-то, оказывается, от любви красивыми делаются». В подтексте читалось, что, если бы не любовь, красоты во мне нашлось бы мало. Но он меня любил, и это чувствовалось. И с каждым годом все сильнее! Просто Танич был немногословен.
О себе особо не рассказывал, помалкивал в усы. Никогда не матерился, не напивался, не изображал мачо. А все вместе это верный признак мужчины с биографией!
Со временем, конечно, Миша все рассказал. Как после школы женился на однокласснице. Как, будучи защищенным от войны бронью студента железнодорожного института, в 1941 году пришел в военкомат и сказал: «Хочу на фронт». Как стал командиром противотанкового орудия. Они стояли на самом первом рубеже - первыми встречали немецкие танки. По Мишиным воспоминаниям, ничего нет страшнее приближающегося, грохочущего «тигра»… В подчинении у Миши были такие же желторотые юнцы, как и он сам. Как-то раз, вырыв для ночлега землянку, они сдуру накрыли ее «крышей» - ящиками с противотанковыми снарядами.
Немцы по ящикам и бабахнули. Взрыв получился грандиозный и уложил всех, кто находился в злополучной землянке. Наутро наши солдаты стали мертвые тела из-под обломков вытаскивать, а у Миши возьми да и дернись щека! Оказалось, он жив, просто контужен. Только через месяц Миша очнулся, слепой и глухой. Через три месяца он понемногу стал слышать и различать свет… Не восстановив до конца слух и зрение (они так и остались у Танича частичными), он снова двинул на фронт… Полк догонял по льду, где-то между Литвой и Латвией, провалился в ледяную воду, чуть не утонул… Словом, сценарий фильма «Женя, Женечка и «катюша» Булат Окуджава позже напишет по мотивам Мишиной истории.
С войны Танич пришел весь в орденах и медалях. В железнодорожный институт возвращаться не стал - поступил в архитектурный.
А там вчерашние школьники, невоевавшие, стали его расспрашивать. В том числе и о том, какая она, Европа, какие там дома, как люди живут… Ну Миша и рассказывал: «Заходим с боем в немецкий поселок - все дома разгромлены, только подвалы целы. А там - окорока висят, бочки с пивом расставлены. Хоть и по карточкам немцев отоваривали, но не так, как нас». Кто-то написал донос, и Мишу посадили за антисоветскую пропаганду. Отправили в лагерь под Соликамск. Жена написала ему, прося о разводе. Он дал согласие, хотя в том браке успел родиться сын. И больше Танич не интересовался их жизнью.
Миша отсидел шесть лет - его освобождение совпало с амнистией 1953 года. На память о лагере остался туберкулез и больные ноги, отмороженные на лесоповале. Несмотря на документ о реабилитации, который прислали Мише в 1957-м, положение о «минус 39 городах» никто не отменял.
Миша не мог жить ни в одном из 39 крупных городов, а к Москве не имел права даже приближаться на 100 километров. Поэтому Танич и жил в поселке Светлый Яр, куда, как декабристка, приехала я. Понимая, какие талантливые стихи он пишет, я стала приставать: «Давай отправим их в Москву, вдруг какая-нибудь газета опубликует». Он написал письмо в «Литературную газету». И вдруг мы получаем ответ от Булата Окуджавы, который в «Литературке» заведовал отделом поэзии: «Миша, ты талантливый человек! Что ты сидишь в этой дыре, на краю земли? Ты там загнешься от тоски или от алкоголизма. Перебирайся в Москву!» Булат не знал о проблеме «101?го километра». Но мысль о Москве заронил в Мишино сознание. И спустя пять лет Миша решился на переезд в Орехово-Зуево, откуда до Москвы всего два часа езды на электричке.
Денег на билет вечно не было, но Танич знал, на какой станции надо выскочить и переждать контролеров. У него появились публикации в столичных журналах «Смена», «Знамя», «Юность». В те времена мы с Мишей были почти нищими! Мебели не было никакой. Две наши дочки спали в картонных коробках, которые удалось выпросить в магазине, а укрывали мы их своими пальто. Сами «гнездовались» на матрасе, за печкой, в кухоньке. Зато у нас образовался замечательный круг общения - мы подружились с Окуджавой, вместе с ним к нам в гости приезжали Саша Галич, Юз Алешковский, Володя Войнович, Гена Шпаликов. Каждый из живущих в то время или сидел, или имел отсидевшего близкого родственника (у Окуджавы врагами народа были родители).
Это сближало… Мы много пели, читали друг другу стихи и рассказы и упивались духом свободомыслия…
Тем временем над Таничем, которого никуда не брали на работу из-за «подмоченной» биографии, смилостивились в «Московском комсомольце». В штат его не оформили, но поручили внештатную работу литературного консультанта - разбирать письма всяких полуграфоманов и отвечать тем, кто поспособнее. Однажды Миша показал редактору собственное стихотворение «Текстильный городок» - о нашем Орехово-Зуеве, где мужчин почти нет, одни девушки. Кончалось стихотворение так: «Водят девки хоровод, речка лунная течет, вы, товарищ Малиновский, их возьмите на учет».
Малиновский был министром обороны, то есть, можно считать, это он забирал в армию всех женихов… Редактор, которому начало стихотворения понравилось, дочитал до конца и плюнул: «Ну, Танич, ты как что-то сморозишь - хоть стой, хоть падай». С расстройства Миша пошел покурить и в курилке разговорился с каким-то двухметровым усатым верзилой. Тот спросил: «Слушай, а чего ты такой грустный?» - «Да вот, думал заработать 20 рублей, а редактор зарубил стихотворение». - «А дай это стихотворение мне. Попробую песню написать - я ведь начинающий композитор, меня и самого везде зарубают… Кстати, будем знакомы, меня зовут Ян Френкель». Так Миша сделался поэтом-песенником. Строчки про Малиновского пришлось заменить, но зато «Текстильный городок» с успехом исполнила Рая Неменова, а уже потом популярная в 60-е годы певица Майя Кристалинская, а позже - дебютантка Валечка Толкунова.
Помню, как она, совсем юная, приезжала к нам в гости с Юрой Саульским. Они были молодоженами, такие влюбленные, прямо светились от счастья. И вот - первые гастроли, Валя пела, а Танич читал свои стихи. Платили ему 2 рубля 75 копеек за каждое выступление. Зима стояла лютая, сугробы по колено. Миша носил за Валей ее сценический костюм - единственную белую блузку и черную юбку ее мамы, которая тоненькой Толкуновой велика размера на три, - и вечно его снегом засыпало. В помещении снег растает, и Валя, вздыхая, натягивает на себя мокрое и идет на сцену…
А когда Френкелю начали заказывать песни для кинофильмов, а тот привлекал Мишу, стало окончательно ясно: удача повернулась к ним лицом! Песни Танича мгновенно становились популярными.
Помню, мимо нашего дома 1 Мая проходила демонстрация, и люди пели не революционную песню, а Мишину, из кинофильма «Женщины»: «Любовь кольцо, а у кольца начала нет и нет конца...» Тандем Френкеля с Таничем понравился не только народу, но и каким-то «шишкам» в ЦК ВЛКСМ. Их отправили в командировку на Сахалин, чтобы они песней прославили строителей коммунизма. Но Танич написал: «А я кидаю камушки с крутого бережка далекого пролива Лаперуза...» Эта песня в исполнении Визбора тоже стала хитом, хотя в ЦК ВЛКСМ явно ожидали чего-то другого. С официозом у Танича не клеилось… И все же я набралась духу и решилась хлопотать о московской прописке. Миша ни за что не пошел бы в Моссовет - он не умел никого просить и ничего добиваться. А я собрала десант из знакомых звезд, и мы выстроились в коридоре Моссовета: Кобзон, Лещенко, Френкель, Толкунова, Майя Кристалинская, Борис Брунов - всех не перечислишь.
Председатель Моссовета, оглядев нашу делегацию, без вопросов подписал разрешение.
Однажды Танич с Левоном Мерабовым сочинили песню «Робот» и отнесли на радио, в программу «С добрым утром!». Редактор Володя Трифонов послушал и говорит: «Есть у меня девчонка знакомая, Алка, вроде ничего поет, надо попробовать с ней эту песенку записать». И в студию пришла Пугачева - она еще в школе училась, ей и 16 лет не исполнилось. Если она на кого-то и была похожа, то не на профессиональную певицу, а на собственную дочь (которая на тот момент еще, понятно, не родилась) в фильме «Чучело». Неловкая, тощая, некрасивая, конопатая… А спела так, что все ахнули!
В этой неуклюжей девчонке чувствовалась душа. Родилась идея гастролей. Целую концертную бригаду сколотили: Пугачева, Танич, Мерабов и юмористы из «Радионяни». Но мама Аллы отнеслась к этой затее без восторга. Еле уговорили. Но Зинаида Архиповна поставила жесткое условие: «Я отпущу с вами Аллу только в том случае, если вы пообещаете вернуть ее невинной девицей!» Танич и Мерабов пообещали. И всю поездку были на стреме, не отходили от девочки ни на шаг. Проверяли, чтобы на ночь закрывала номер на ключ. А то вдруг кто-нибудь туда проникнет, что маме говорить?
У нас дома стали постоянно сидеть артисты, желавшие получить песню от Танича. И всякого гостя Миша сажал за стол - он в лагерные годы наголодался и любил людей угощать. Как-то ждали в гости Иру Понаровскую, и Танич приготовил макароны по-флотски, целую кастрюлю.
Ирка заходит, с порога чует аромат и кричит в ужасе: «Михаил Исаевич, что вы наделали? Я же худею, на строгой диете сижу». - «Ну и не ешь, я тебя не заставляю». Оставила их на пять минут. Возвращаюсь - кастрюля пуста, а Танич с Понаровской развалились за столом, как два объевшихся кота. Я обомлела: «Ребята, а мне?»
Игорьку Николаеву было всего семнадцать, когда он появился у нас в доме. Приехал в Москву из Южно-Сахалинска, поступил в музыкальное училище при консерватории, жил в общаге. Мы его подкармливали, относились как к сынку. Поначалу своих стихов Танич ему, зеленому мальчишке, не давал. Сказал: «Возьми для начала Лидины, она ведь тоже пишет. А я еще погляжу, что ты можешь». Так что первые песни Игорь написал на мои стихи: одну спела в программе «Голубой огонек» закадычная подружка Танича Люся Гурченко, другую - Эдита Пьеха.
И этот успех вдохновил меня на стихи, которые превратились в песню Аллы Пугачевой «Айсберг».
Миша любил сочинять песни под конкретного исполнителя. Ему надо было посидеть с человеком, поговорить по душам, выпить рюмочку-другую. И тогда песня выстреливала, становилась хитом на долгие годы - как «Погода в доме», написанная для Ларисы Долиной, или «Мы выбираем, нас выбирают» - для Светланы Крючковой в фильме «Большая перемена». Валера Сюткин уже около сорока лет поет песню «Черный кот» на своих концертах. Он дал Таничу клятву, что, пока выходит на сцену, будет ее исполнять. И слово держит! Миша так натренировался просчитывать исполнителей, что сделался прозорливым психологом.
Особенно хорошо он чувствовал женщин. Каждую бабу, которая попадала в поле зрения Танича, он потом долгие годы курировал, вел по жизни. Помню, Люся Гурченко познакомила нас с одной дамой - хозяйкой магазина - красивой, молодой, но одинокой. И Миша с этой девушкой подружился. Однажды говорит ей: «Когда ты забываешь, что на тебя смотрят, у тебя злое выражение лица, вот почему ты одна». У меня шок, как можно сказать женщине такое? А она до сих пор благодарит за подсказку! В другой раз Миша с женой одного олигарха разговаривал, и она показала подарок, который сделал ей муж: песочные часы, в которых вместо песка - две тысячи бриллиантов. А Танич посмотрел и говорит: «Хм, крепко же муж перед тобой виноват». Дама - давай спорить, что муж таким образом проявил любовь, но через месяц выяснилось, что Миша-то прав и у мужа - любовница-малолетка.
Сгоряча та женщина чуть не развелась, но Миша отговорил, успокоил, научил, как быть…
Иногда мне казалось, что он применяет что-то вроде гипноза. Однажды Миша написал песню для церемонии вручения международной благотворительной премии «Золотое сердце». Патронессой премии стала Софи Лорен. И вот Танич стоит на сцене недалеко от нее, и звучит его песня. Миша, ни слова не знающий по-итальянски, жестами объясняет Софи, что эту песню он написал. При этом он манит ее пальчиком и кричит: «Соня, иди сюда, целуй меня». Она послушно подходит и на глазах изумленной публики целует его в щеку! Софи Лорен! Мужика, которого видит в первый раз в жизни!
Иначе чем Мишиными особыми приемами в обращении с женщинами я это объяснить не могу. Ну а женщины платили Мише горячей любовью. Люся Гурченко, как к нам ни прибежит - вся такая воздушная, - расцелует его и прыг к Мише на колени! Он хохочет: «Лида, ты не ревнуй. Ну надо человеку иногда посидеть на чьих-то коленях». Но я и сама видела, что Люся к нему по-дружески, даже по-родственному относилась. И Лайма Вайкуле его очень любила. Она часто приезжала к нам на дачу в Юрмалу. Обязательно разувалась и проходила в дом в белоснежных носочках. Казалось бы, холодная европейская женщина, а с Мишей она часами разговаривала по душам под стаканчик виски. Вся ее жизнь тогда состояла из разочарований и огорчений. Помню, она жаловалась: «Миша, я людей видеть не могу!» А однажды предложила за свой счет построить на необитаемом острове (в Латвии есть такой, омываемый двумя реками) две дачи - для своей семьи и для нашей.
Даже проект принесла: два красивых домика на сваях - там в прилив вода высокая. Уговаривала Мишу: «Мы будем там счастливы. Никто никого не обманет, будем друг другу полностью доверять...» А Танич отвечает: «Ладно, конечно, предложение хорошее. Но ты - латышка, ты наплюешь на эстраду, сядешь в этом скворечнике, будешь удить рыбу - вот тебе и рай. Но мне-то в Москву надо. Прикажешь мне на вертолете туда летать? Нет уж, голубушка, давай обойдемся без острова».
Ну а Лариса Долина приезжала к Мише на исповедь, когда решила разводиться со вторым мужем Виктором Митязовым.
Лариса с Витей у нас частенько бывали. Даже харчами снабжали. Было время тотального дефицита - начало 90-х годов - в магазинах пусто. А Лариса по блату доставала на Микояновской фабрике продукты и с нами делилась: то кусок мяса принесет, то колбасу. А тут приехала, ревет в три ручья: «Михаил Исаевич, я так влюбилась, умираю от любви. Буду разводиться!» - «В кого же ты влюбилась?» - «В нашего музыканта, гитариста Илью Спицина». Танич пытался ее вразумить: «Лариска, очнись! Витька - твой директор, во всем тебе помогал, вы с ним вместе поднимались, вышли на большие деньги». Но не уговорил. Лариса твердила: «Со мной такого никогда не было! Погибну, если откажусь от любви к Илюше». И, может, она не ошиблась...
Думаю, при таком женском внимании искушений у Танича было предостаточно.
Его окружали бабы, которые были лучше меня во всех отношениях - моложе, красивее, интереснее. И какие-то подозрения мне в голову закрадывались. Но я никогда его не пытала, не требовала признаний в любви и верности. Просто чувствовала, знала, что Миша любит меня. Уже в финале своей жизни, когда Танич сильно болел, он сказал мне: «Ты даже не знаешь, каким я верным мужем тебе был». А последнее, что он прошептал, уходя в мир иной: «А мы с тобой не налюбились». Мы прожили вместе пятьдесят два года, и я, оставшись одна, чувствовала то же самое.
Танич все сделал для того, чтобы я не пропала, не погрузилась в горе. У меня большая, дружная семья.
Дочка Света живет по соседству, опекает меня, как ребенка. По профессии она художник-модельер, хотя всю жизнь увлекается джазом и поет замечательно. Алла Пугачева говорила: «Михаил Исаевич, а ведь ты Светку погубил, не пустил на сцену». Миша отвечал: «А я как Паулс. Тот сказал: «Если моя дочь Анетка пойдет на сцену - убью». Вот и я Светку - убью». А старшая дочь Инга с семьей уже четверть века назад перебралась в Голландию. Она тоже по образованию художник-модельер, но переквалифицировалась - преподает живопись в школе при академии художеств. Внуки Лев и Вениамин окончили эту академию. Еще есть пятилетний правнук - Мишенька.
Кроме семьи Танич оставил в наследство «Лесоповал» - теперь я художественный руководитель группы. Пять лет прошло, как Миши нет, но наш любимый «кораблик» на плаву, и четвертый альбом на подходе, благо Мишиных стихов у меня еще много.
Однажды Пугачева, которой нравился «Лесоповал», попросила Танича сделать для нее программу в стиле шансон. Миша был против. Убеждал: «Примадонна, поющая блатные песни? Алла, у тебя так удачно сложилась карьера, зачем рисковать?» - «Ладно, - согласилась Пугачева. - Но одну блатную песню я могу спеть!» И Танич написал «Девочку секонд-хенд», музыку для которой Алла сочинила сама. И хотя Миша потом расстраивался, что она не попала в образ, что Пугачева не жалеет запутавшуюся девчонку, а относится к ней иронично, он не стал ничего говорить. Помнил, как Алла расстраивалась во времена «Айсберга» и «Без меня тебе, любимый мой...», что эти хиты все время крутят на радио, а песни, которые она написала сама, никто не раскручивает...
Я часто слышу упреки, что «Лесоповал» - пропаганда криминала, но я с этим не согласна.
Миша писал о покаянии грешных. О том, как просто оступиться и как трудно вернуться обратно. Он призывал ценить раскаяние и предупреждал тех, кто только намеревается встать на преступный путь: не губи жизнь, дурачок. Видимо, лагерь Мишу до конца никогда не отпускал. Танич сполна насмотрелся на уголовников! Герои будущих песен однажды чуть не зарезали Мишу в лагере, когда он отказался выполнить их требования... Несколько раз Мишина жизнь висела на волоске, но какая-то неведомая сила вытаскивала его с того света. Может, для меня? И я все время благодарю Бога за то, что мне посчастливилось встретить Танича, любить и спасать Танича, жить ради него…
Фамилия Танич известна очень многим. Российский поэт – песенник в свое время был идейным вдохновителем и бессменным руководителем шансон – группы «Лесоповал». Кроме этого, песни Михаила Исаевича исполняли многие звезды эстрады, а также они часто звучали в кинофильмах. На сегодняшний день руководить группой продолжает жена Михаила Танича, бережно храня память о муже.
Родился Михаил Танич в городе Таганроге, осенью 1923 г. Кстати, национальность поэта по отцу – еврей, а настоящая фамилия – Танхилевич. Мальчик рос довольно талантливым и одаренным: рано научился читать, писал стихи, пробовал себя в рисовании, а также был одержим футболом. Миша радовал родителей своими успехами, и они гордились сыном.
Все закончилось в один миг. Таничу было 14 лет, когда произошли страшные события: отца арестовали и вскоре расстреляли, мать тоже увезли. Тогда юноша уехал к деду, в Ростов – на — Дону. Там он закончил школу, оттуда ушел на фронт. Смерть дважды подкарауливала будущего поэта, но оба раза он смог спастись. Победу Танич встретил в Германии.
После войны, молодой солдат вернулся в Ростов, поступил учиться на инженера – строителя. Но Михаила Танича арестовали по доносу, дали шесть лет строгого режима с отбыванием на лесоповале. Здесь он снова чуть не погиб, но опять ему повезло, и он чудом выжил.
На свободу Михаил Танич вышел спустя шесть лет. Уехал жить на Сахалин, подрабатывал в провинциальной газете, писал стихи. Здесь и родился его творческий псевдоним. Реабилитировали поэта лишь в 1956 г. но в Москву он приехал позднее. Сначала отправил несколько стихов в «Литературную газету», где их одобрил сам Окуджава, и лишь затем переехал поближе к столице.
Дальнейшее творчество и карьера Танича складывались вполне удачно. Михаил Исаевич выпустил сборник стихов, сотрудничал с многими печатными изданиями, работал совместно с известными композиторами. Именно в то время и появились всеми любимые и популярные хиты: «Черный кот», «Робот», «Комарово» и другие. Практически тогда же и появилось детище поэта, любимый коллектив Танича «Лесоповал».
Личная жизнь Танича поначалу не сложилась. Еще будучи студентом, Михаил Танич познакомился со своей первой женой — Ириной, и они поженились. Но семья продержалась совсем недолго. После ареста Михаила и его отправки на этап, молодая жена подала на развод.
Второй и последней женой Михаила Исаевича Танича и любовью всей его жизни стала Лидия Николаевна Козлова, также как и муж, подарившая российской эстраде множество хитов. Козлова познакомилась со своим будущим мужем в городе Саратове, куда студенткой строительного техникума приехала для возведения Волжской ГЭС. Там они и поженились, а спустя несколько лет переехали в Орехово – Зуево.
Лидия Николаевна всегда была творческой личностью. Она хорошо играла на гитаре, писала, пела. После свадьбы с Таничем, хобби превратилось в профессию. Девушке было всего восемнадцать, когда она написала композицию на стихи Михаила и свое произведение о войне. Михаил Танич с женой в молодости и до самой старости были невероятно счастливы.
За годы жизни рядом со знаменитым поэтом – песенником, жена Танича написала множество известных композиций, которые исполняли такие звезды, как Алла Пугачева, Эдита Пьеха, Людмила Гурченко, Филипп Киркоров, Игорь Николаев и многие – многие другие.
Лидия Николаевна признается, что даже несмотря на все тяготы, их семья все-таки была крепкой. В этом браке родилось двое детей, которые подарили ей внуков, и даже есть один правнук. Михаила Исаевича унесла болезнь в возрасте 84 лет.
Лидия Николаевна Козлова любителям отечественной эстрады знакома, прежде всего, своим хитом «Айсберг», исполненным Аллой Пугачёвой. А ещё Козлову знают как вдову известного поэта-песенника Михаила Танича. Лидия Козлова родилась 19 ноября 1937 года в столице. Её детские годы опалила Великая Отечественная война. После получения школьного аттестата Козлова поступила в строительный техникум. Когда она его окончила, то сразу же отправилась вместе с остальными выпускниками в Саратов. Молодые строители должны были возводить Волжскую ГРЭС. Именно там, в Саратове, Лидия Козлова встретила будущего мужа – Михаила Танича. Через несколько лет после свадьбы молодая семья смогла переехать поближе к Москве – в городок Орехово-Зуево. Творчество Творческая биография Лидии Козловой «расцвела» рядом с Михаилом Таничем. В юности девушка научилась играть на гитаре и неплохо пела. А ещё она писала стихи. Но после замужества любительское занятие переросло для Козловой в профессию. Первую песню Лидия написала на стихи мужа. На тот момент ей исполнилось 18 лет. Писательство давно влекло молодую Лидию Козлову. Ей было о чём рассказать современникам. Она видела трагедии солдат, калеками вернувшихся с фронта. Многие из них, безрукие и безногие, не желали возвращаться домой и становиться обузой для своих родных. Для таких несчастных создавались дома инвалидов, где эти люди могли дожить свой век за государственный счёт. О таком доме Лидия Николаевна Козлова написала повесть «Рядом с войной». Затем наступила длительная пауза, тянувшаяся 20 лет. Однажды Козлова поймала себя на желании писать стихи. Она утверждает, что толчком послужила творческая атмосфера, царившая в их доме благодаря мужу. Свои произведения Лидия Николаевна решила не показывать Михаилу Таничу. Песню «Снег кружится, летает, летает» она отдала руководителю ВИА «Пламя» Сергею Березину, попросив не говорить мужу, кто её написал. Спустя 2 дня Березин сообщил, что песня понравилась всем. Она была названа «Снегопад» и стала первым хитом Лидии Козловой. Вскоре Козлова написала композиции к песням, которые взяли в свой репертуар Людмила Гурченко и Эдита Пьеха. Михаил Танич, к которому певцы и композиторы становились в очередь, некоторых переправлял к жене. Он отправил к Козловой и молодого Игоря Николаева. Так родился второй её хит под названием «Айсберг». Это одна из лучших песен репертуара примадонны отечественной эстрады Аллы Пугачёвой. Вскоре песни на стихи Лидии Козловой поют такие звёзды эстрады, как Филипп Киркоров, Валентина Толкунова, Эдита Пьеха, Александр Малинин, Людмила Гурченко и Вячеслав Малежик. Нередко Козлова писала свои произведения в соавторстве с композиторами, чьи имена сегодня знакомы всем. Это уже упомянутый Игорь Николаев, Сергей Коржуков, Игорь Азаров, Давид Тухманов и многие другие. Когда не стало Михаила Танича, Лидия Козлова не позволила исчезнуть любимому детищу мужа – группе «Лесоповал». Она взялась за продюсирование коллектива и стала его художественным руководителем. Вместе с Козловой «Лесоповал» записал ещё несколько альбомов. После смерти Танича Лидия Козлова наконец была принята в Союз писателей России. Но вдова знаменитого поэта, несмотря на свои немалые достижения, считает себя в сравнении с мужем «ученицей первого класса, старательно выводящей палочки». В наше время Лидия Николаевна не только продолжает писать стихи и заниматься продюсированием известного музыкального коллектива, но и приводит в порядок огромный архив Михаила Танича. Она утверждает, что у покойного поэта-песенника осталось ещё множество стихов, на которые появятся замечательные песни. Личная жизнь Единственной любовью всей жизни Лидии Козловой оказался её супруг Михаил Танич. Вместе они прожили счастливые 52 года. И мало кому известно, что первые годы своей совместной жизни им приходилось преодолевать невероятную бедность и лишения. Долгий и тернистый путь к известности они прошли рука об руку, сумев не растерять любовь. Перед самой смертью Михаил Танич признался жене, что они «не налюбились», несмотря на прожитые десятилетия. Лидия Козлова была и музой, и творцом. Именно она заставила мужа отослать свои произведения в Москву, где их прочитал Александр Галич и позвал поэта из сибирской провинции в столицу. При этом Лидия Николаевна сумела реализовать и свой талант, оставаясь в тени знаменитого супруга. Личная жизнь Лидии Козловой, по её утверждению, сложилась счастливо. Она говорит, что когда-то в ранней молодости будущего мужа она увидела во сне. И когда встретила, то сразу же узнала. В браке родились две дочери Светлана и Инга. По желанию отца ни одна из них не связала жизнь с музыкой и пением.
